— Хорош пацан, однако. В семью, — заявил дедушка, разглядывая внука со всех сторон. — Как назовешь-то его?
— Павлом.
— Павлом Трофимовичем, стало быть, — вздохнул дед.
— Стало быть.
Отец помолчал, потом признался нехотя:
— Трофиму мы позвонили, но он сказал, что ему все равно… Как же можно так к ребенку-то?..
Соня молча смотрела в окно на желтеющий клен, на наклонившиеся к земле тонкие стволы берез. Не склонится, выпрямится, она гибкая… Ради сына должна быть такой!
— Что же вы наделали-то? — сокрушался отец. — Себя не пожалели, его не пожалели. Кроху-то…
— Папа, что ты от меня хочешь? — вспылила Соня. — Он отказался от ребенка сам! Его никто не заставлял.
— Вы тогда оба виноваты были, не слышали друг друга. Но теперь-то…
А теперь время ушло. Соня свыклась с мыслью, что если так идет, значит все было правильно. Правильно ли?..
Она закрыла глаза и вздохнула.
— Тяжко?
— Тяжко, папа.
— Терпи.
Она усмехнулась: слышала уже и не раз! Что остается? От терпения еще никто не умирал.
— Папка, ты теперь дед — вот что важно! Остальное приложится. И Пашка вырастет, и у меня все будет хорошо! Вот увидишь.
— Ага… Если доживу.
Соня погрозила пальцем:
— А кто будет растить второго, третьего? На одном не собираюсь останавливаться. Хочу быть мамой…
Раз больше никто из нее не получился.
— Что ж, и второго поднимем, и третьего. От кого?..
— Найду!
В день выписки Соню охватило беспокойство. Она стояла у окна, оглядывая двор. Едва ли Трофим приедет, но сердце щемило, словно чувствовало его где-то рядом.
— Сонь, малыша принесли, — заметила медсестра, помогавшая собираться.
— Иду.
Соня отошла от окна и стала переодеваться. Пашка сладко чмокал в голубом конверте.
— Ну вот, малыш, мы идем с тобой во взрослую жизнь. Не обижайся на меня. Я не хотела так…
Она поцеловала его в лобик.
— Но мы с тобой справимся, правда? У меня теперь есть ты, а у тебя — я. Я так долго ждала тебя, придумывала, каким ты будешь. Ты получился лучше всех! Мой сынуля…
Сердце защемило. Словно почувствовав, что ей плохо, занервничал Пашка.
— Спи, кроха. Мама у тебя сильная. Хоть и глупая. Зато у нее много терпения… Вот увидишь. Ты будешь расти, я буду тебя очень сильно любить… За двоих.
У крыльца собралась делегация во главе с дедом, пришли и Зойка с Митяем, и тетя Валя, первая взявшая внука на руки.
— Ой, ну чисто Троша!
Соня усмехнулась. Кажется, удружила — все довольны!
Спину точно обожгло пламенем. Соня обернулась, никого не увидела. Пожала плечами, полезла в такси.
Зачем он приехал?..
Прячась за большим деревом, Трофим проводил глазами выезжавшее со двора больницы такси. Соня, ставшая еще красивее после рождения сына, сидела на заднем сиденье. Малыша держала его мать. В душе заворочалась зависть. А он даже не представляет, как выглядит его собственный сын! Маленький, наверное…
Почему не слушал, когда Соня твердила ему о детях? Считал, что все впереди. Где теперь это "все"? Где его жена, сын, семья, любовь?
Столько раз хотел вернуться, покаяться, встать на колени. Гордость не позволила. Они выгнали — он ушел! Мать с ним не разговаривает, на звонки и письма не отвечает. Соня рвала все его письма. Хотел развестись с ней, себе назло, но дядя Володя запретил. Может, к лучшему? Вдруг осталось что-то, из чего можно вырастить новое чувство?
Когда такси скрылось, Трофим вскинул на плечо сумку и пошел на остановку автобуса.
ЧАСТЬ 3
ИСПРАВЛЕНИЕ ОШИБОК
ГЛАВА 18
На краю жизни
— Мама!
Соня переглянулась с матерью и хмыкнула:
— Чадо мое зовет.
Перекинув через плечо полотенце, она высунулась в окно.
— Что случилось?
Пашка, похожий на растрепанного воробья, стоял возле калитки и держал велосипед. Сколько он донимал с ним!.. Вот купила — теперь на коленки литры зеленки изводят.
— Мам, можно с дедом на пасеку?
— А дед что говорит?
— Дед согласен! — отозвался из сарая отец.
— Тогда хорошо. Но условия прежние: слушаться деда, не безобразничать, пчел не дразнить, чтоб не реветь, как в прошлый раз. И не лезть на третью запруду, там омуты! Как слышимость?
— Нормальная! — радостно кивнул Пашка и улыбнулся.
У Сони сжало сердце: улыбка Трофима… С каждым днем сын напоминал его все больше. Волосы Трохи, взгляд, улыбка, ямочки на щеках, прищур, жесты и привычки — куда деться от этого? Тетя Валя однажды принесла фотографии маленького Трофима, и они сравнивали их со снимками Пашки — сходство поразительное.