Трофим отложил топор, потянулся за рубашкой, но надевать не стал, бросил на плечо. В кармане брюк зазвонил сотовый. Он почти забыл о его существовании! Никто не дергает, не теребит, не надо бежать, выискивать короткие пути и объезды, пытаясь куда-то приехать вовремя. Здесь он всегда на месте, на своем месте.
На экране высветилось Викино имя. Вот с кем разговаривать ему не к спеху.
Сотовый был отключен и отправлен в бессрочную ссылку в карман.
— Как думаете, Владимир Кузьмич, куда она могла пойти?
— Так с утра куда?.. К Зойке, на реку — она любит туда ходить. Особенно на одно место. Сядет на камни, подтянет колени, лицом уткнется — то ли плачет, то ли нет. И смотреть тяжко, и подойти — спугнешь. Тоску иной раз одиночество только снять и может.
Неужели она ходит на их место?.. Вернее, сначала это было только его место. Он приходил туда побыть в одиночестве, потом к нему присоединилась Соня. Она обычно садилась за ним, ложилась щекой на его спину и молчала. Тогда ему казалось, что он думал об Ане, а на самом деле — слушал Сонино дыхание.
— Ну, Владимир Кузьмич, если она там… — Трофим почувствовал прилив бодрости, словно все проблемы уже решены и он снова победитель, — …обещаю тайком купить вам самых лучших сигарет!
Тот хрипло засмеялся.
— Да зачем они мне? Это я курил с тобой за компанию.
— Тогда хотите настоящее французское вино времен Наполеона? Мне французы подарили.
— Да я лучше нашей наливки или, вон, самогону. Ну и чего ты еще тут торчишь? Только переоделся бы сначала…
А что с его одеждой не так?
Трофим перевел взгляд на брюки. Ах да, он же вчера кувыркнулся на кучу земли из цветочных горшков.
Отыскать в вещах джинсы… сколько их не надевал? ушла пара минут. Белая футболка, легкие спортивные туфли. Причесаться… Расчески Трофим не нашел, пригладил волосы пятерней. Взглянул в зеркало, хмыкнул: можно приударить за красивой женщиной!
Сонин отец оценил его наряд по-своему:
— Может, за деревенского и сойдешь.
— Так я и есть деревенский!
Дядя Володя кивнул на забор:
— А вот там стоит твой деревенский рыдван. Даже названия прочитать не смог, очки я-то надел, да толку чуть.
— "Тойота", Владимир Кузьмич.
— Вот… деревенский. Потом покатаешь нас с матерью. А теперь — иди. Вдруг ждет?..
Трофим очень на это надеялся.
ГЛАВА 23
Ты победил
Добежав до дороги, убедившись, что Трофим все-таки за ней не пошел, Соня перевела дух. Встала под тень старого клена и обмахивалась носовым платком. Что о ней подумают соседи, если увидят в таком состоянии? Бежала, словно лет десять с плеч скинула, сердце бьется как ненормальное. Принесло Трофима на ее голову! Она надеялась, что они встретятся как взрослые люди, пережившие близкие отношения. Были отношения и сплыли, нет ни близких — никаких!
Когда увидела его на крыльце рядом с отцом, чуть не повернула назад. Заставила себя подойти, поздороваться и… не обращать внимания. Ну, сидит он себе и сидит. Только не рождена она для этого! Внутри тут же вспыхнуло, завертело, забурлило — оставалось удивляться, что это слышит только она. Жаль, что Трофим почти не изменился, не потолстел до безобразия, не полысел, не носит пирсинг в носу, ушах… Все было то же самое — уши, нос, глаза, губы, пальцы, в которых дрожала сигарета.
Она разозлилась — не на отца, выпившего рюмочку-другую, а на себя, на свою бабью реакцию. Слюни распустила, губы раскатала, груди мгновенно отяжелели…
Соня замахала платком активнее, только не помогало. Хорошо, что до Зойки она почти дошла. У нее можно передохнуть и попить холодной водички.
— Проходи! — замахала Зойка, увидев ее из окна дома. — Извини, что я тут стряпаю. Митьке с ребятами обед готовлю. На рыбалку ушли. Придут теперь голодные. Посидим в саду?
Соне было безразлично, где и как, хоть повалиться в траву.
— Ты чего такая распаленная? — Зойка подвязала платок и принялась чистить картошку.
— Трофим приехал.
— Да ты что?
Кожура с картошки плюхнулась в чистую воду.
— Пришлось попросить отца вызвать его из-за тети Вали. Вдруг что… Да и они поссорились из-за меня. Столько лет душа болела. Теперь помирятся — и мне легче будет.
Обед был забыт. Зойка отложила нож, села на скамейку и ерзала на месте от нетерпения.
— И это все?..
— Зой… ты еще! Мне и так не по себе! Думала, буду смотреть на него, как на случайно забредшего мужика…