Толкнув голубую, недавно окрашенную калитку, она прошла по песчаной дорожке к дому, поднялась по ступенькам и постучала.
— Троша, это я!
Никто не ответил. Подумав, что на правах невесты может войти и без стука, Соня открыла дверь — Чернобровины не запирались на ключ — и вошла в дом.
Скоро пришел и Трофим, перепачкавшийся в краске. В его темных волосах засели частички штукатурки — выпускники в этом году помогали ремонтировать школу.
Соня со смехом наблюдала, как он обливался водой и отфыркивался.
— Дай помогу…
Она взяла протянутое полотенце и начала медленными движениями промокать влагу с его тела.
— Где ты этому научилась? — ошалел Трофим.
— У меня не получается? — расстроилась она. — По телевизору в передаче видела. Там подробно рассказывали, как удержать любимого мужчину…
— Соня… Сонечка, милая моя!
Обхватив ее лицо ладонями, Трофим жадно целовал губы. Внизу живота вспыхнул жар, с которым самой было не справиться. Помочь мог только он.
Трофим прижал ее к себе, приподнял над полом, просто перенес в спальню, где осторожно положил на кровать. Соня смущенно заерзала. Она много раз бывала в его комнате, но все было не так, как сегодня.
— Троша, может, потом?..
— Ты не хочешь? — отстранился он, заглядывая ей в глаза.
— Хочу, но твоя мама…
— Она придет вечером.
Он быстро разделся и помог раздеться ей. Переплелись руки и ноги, слились тела. Соня доверчиво прижалась к плечу Трофима, потерлась носом.
Все закончилось быстро, она не успела насладиться им. Зато теперь можно спросить о важном. Соня погладила подрагивающую руку Трофима:
— Ты сказал о нас?..
— Я пришел и с порога сказал, что женюсь.
— А тетя Валя? — замерла Соня.
С мамой Трофима она была в хороших отношениях. Но невестка в доме — дело важное и хлопотное. Как там сложится?
Трофим опустил голову.
— Мама против…
Соня закусила дрожащую губу.
— Почему?.. Мы же всегда ладили! Я думала, нравлюсь ей…
Трофим вдруг рассмеялся и прижал ее к груди.
— Да она сначала подумала, что я женюсь на Аньке — ее мама на дух не переносит.
— Дурак, напугал!..
Соня обиженно схватила белье и принялась одеваться.
— Не приду больше к тебе! Честное слово, не приду. Шути так с собой.
Лежа на животе, Трофим лениво посмеивался.
— А в амбар придешь?
— В амбар?.. — Соня закусила губу. — Приду!
Через открытое окошко в дом влетали звуки улицы: прогрохотал по разбитой дороге грузовик, залилась лаем соседская собака, мекала в ответ злющая коза Машка, скрипнула калитка. Неужели вернулась мать Трофима?.. Полуодетая, Соня испуганно нырнула за его спину. Вот стыд-то, если тетя Валя застанет их в постели!
Трофим тоже замер.
— Эй, Троха, ты дома?
— Это Борька! — Трофим потянулся к джинсам.
Встать с кровати они не успели: в окне показалась голова Бориса. Увидев Соню, он присвистнул:
— Вот это да!.. Помешал?
Трофим лениво натягивал футболку.
— Да нет, мы уже…
Соня завернулась целиком в одеяло, оставив только нос. Стыдно-то как!.. Ситуация — нарочно не придумаешь! А Борька еще и разглядывает ее вдобавок. Вот пусть идет и рассматривает свою Анечку!..
— Отвернись! — прикрикнула она на него.
— Да ладно, не смотрю. Хотя чего я там не видел?
— Брысь, Борька! — Трофим закрыл Соню собой.
— Подумаешь…
Борька исчез. Трофим, поцеловав Соню в щеку, тоже ушел.
Соня одевалась, подслушивая разговор ребят в соседней комнате.
— Троха, можно я у тебя поживу пару дней?
— Чего случилось?
— Да вот, представляешь, Анька притащилась, устроила скандал дома. Хочет, чтобы женился на ней. Это на ней-то!.. Я ее в постель не укладывал, сама на шею вешалась. Хотя и красивая… Вообще-то она мне нравится, но для женитьбы я не созрел. Знаешь, что она мне вчера на пляже показала…
ГЛАВА 4
Дружба врозь
Соня повернула ручку, не решаясь войти в комнату. Слова Бориса задели до глубины души. Разве о друзьях так говорят?! Или не было никакой дружбы? Выходит, Борька просто получил то, что хотел. А если бы то же самое сказали о ней?..
Ее прихода никто и не заметил вовсе — Борис делился с Трофимом пикантными подробностями прошедшей ночи. От комментариев тошнило. Соня не выдержала и покашляла:
— Я вам не помешала? Продолжайте, это же так по-мужски!.. Впрочем, о нас можно сказать хоть что-то, а о вас — ничего. Пустое место.