«Где все-то? Медсестры даже нет!» - Дина посмотрела на монитор рядом с девушкой. Пульс и сердцебиение в норме. Дыхание тоже.
Надев голубой медицинский халат, висевший рядом со стеклянным шкафчиком, вышла из лаборатории. Босыми ногами, ступая по холодному плиточному полу, Дина направилась в конференц-зал. Почему туда она не понимала, но ощущение, что именно туда ей надо идти вело ее, и она шла. Она чувствовала ступнями этот холод от плитки на полу, но ей было все равно холодно или тепло, помимо знания, куда ей сейчас идти, она чувствовала и другое. Что-то осталось от нее там, где она была, или наоборот, вернулась с чем-то, что ее тянуло назад туда. Чем дальше она уходила от лаборатории, тем боль усиливалась. Нет. Уже не головная боль. А боль натянутых вен, сосудов, нервных волокон и клеток, будто ее растягивают, и эта связующая нить совсем не хочет рваться, чтобы освободить отпустить Дину. Она вернулась, но какая-то другая. И она это понимала.
В конференц-зале уже шли дискуссии. Час был жарким. Петр Иванович сидел во главе стола, слушал всех, молча, наблюдал. Так обычно делала Дина, и он на себе это отметил. Он, как ее руководитель и приемный отец, давно начал повторять ее, чтобы понять, что она могла думать и слышать в такие моменты. Где выбирала из всего главное!
Дверь в зал открылась. Воцарилась тишина. В проеме двери стояла Дина. Бледная, но красивая, и с каким-то невероятно фиолетовым взглядом.
11
Иногда люди уходят, не чтобы уйти, а чтобы вернуться другими!
Евгений остановил машину около подъезда дома Дины. Вечер, но еще не было совсем темно на улице.
- Спасибо, что подвез! - Дина улыбнулась ему.
- Подожди! - Евгений сам не ожидал от себя смелости взять ее за руку и остановить. У него всегда была скованность перед ней, потому что она всегда возводила невидимые стены субординации на работе. Но сейчас, они не на работе, его мечта остаться с ней наедине в нерабочей обстановке сбылась, и он уже больше недели наблюдал за ней спящей в одной рубашке, что теперь ему казалось что она маленькая беззащитная девочка.
- Что? - Дина посмотрела ему в глаза.
«Фиолетовые? Почему они фиолетовые!» - удивлялся Евгений и, как под гипнозом, убрал с ее запястья руку.
- С тобой точно все хорошо? Петр Иванович просил позаботиться о тебе! - Евгений отвернулся от взгляда Дины.
- Со мной, правда, все хорошо! Ты езжай! Я если что наберу тебе или Петру Ивановичу! - Дина открыла дверку автомобиля и вышла на улицу.
Одноподъездная двенадцатиэтажка была скрыта большими деревьями, но ей всегда нравился район. Летом он из-за высоких деревьев утопал в зелени, осенью в золоте, зимой в серебре, а весной в цветах сирени, черемухи и каштанах. Единственное всегда смущало, что лифт был между этажами и узкий. «Как можно здесь проехать инвалиду или маме с ребенком, и даже мебель последний раз соседи с восьмого этажа поднимали по лестнице. Строители явно не подумали о людях при строительстве дома!» - Эти мысли посещали Дину всегда, если она приезжала уставшая. Но лифтом она практически не пользовалась, так как она молодая и здоровая, и выше третьего этажа ей подниматься не нужно.
«Мне повезло!» - только такой она для себя могла найти аргумент с этим вроде таким нужным и таким бесполезным лифтом.
Дине действительно везло. Сколько она себя помнит, ей всегда везло во всем. Везло, когда маленькой она попала в аварию с родителями и осталась жива, даже не царапины, хотя машина сгорела полностью и, кто там в ней был, погибли сразу. Дина тогда вылетела из открывшейся дверки автомобиля вместе с автомобильным креслом. Как открылась дверь, никто не мог объяснить, свидетелей на трассе живых не было.
Дине везло и уже, будучи в школе, когда они всем классом пошли в поход вместо физической культуры, и в шаге от нее упало дерево, не задев ее даже ветками. Их тренер тогда испытал больший стресс, поняв, на каком волоске была жизнь его ученицы, сделав она еще один шаг раньше. Он отвечал за детей в походах.
Дине везло уже и потом. В институт, она поступила с первого раза, хотя, на одно место было заявлено двадцать человек. Ей на практике попались такие хорошие люди, что заменили ей родителей и семью, это Петр Иванович с Марией Федоровной. В Центр Сомнологии, когда его только собирались открыть, она стала одним из создателей нового проекта. Вот теперь и премию она государственную получает за открытие лечения сомнией.
Дина, уже в квартире, села на диван, поджав под себя ноги, и все эти ее дни с детства проносились в голове. С ней ведь действительно ничего такого не происходило, вот и сейчас она вернулась из какого-то мира совсем без последствий для неё. «Или они есть? Эти последствия!» - Дине было трудно. Она скучала. И не по Марии Федоровне, которую она считала матерью и не видела много дней. И даже не по работе, на которой уже практически женилась и отказалась от личной жизни. Она скучала по Николь. Той самой, странной девчонке, с которой ее постоянно сводила судьба в том, ином мире. Встретит она ее еще? Или уже нет! Дина прокручивала в голове все, что с ней происходило, от начала эксперимента.