Первое — у моей кармы было определенно хреновое чувство юмора.
Второе — зря не проигнорировала свое ощущение, потому что лучше б я сбежала от происходящего прямо сейчас.
Третье — какая же будет ирония в том, если кто-то все-таки узнает, что секретарь фирмы «Бальдра» живет в такой непосредственной близости от ведущего юриста «Фемиды» Артема Винга.
***
И все же любопытно, как наша история оборвалась на моем попадании в больницу, возобновляясь в тот момент, когда под капельницами лежал уже он.
Тяжело выдохнув уже в который раз за последний час, я с тревогой подняла взгляд на датчики, пытаясь по ним понять, что же именно с ним не так и что предположительно сообщат анализы, которые в скором времени должны быть готовы. По ногам в коротких, по колено, леггинсах прошелся сквозняк, заставляя вспомнить, в какой спешке я вызвалась поехать в сопровождении, не желая тратить время или хотя бы взять очки, которые бы, на самом деле, могли и пригодиться. Не то, чтобы без них я совершенно ничего не видела, но и щуриться на постоянной основе особо не хотелось, особенно во время прочтения документов на подпись.
Едва слышимое шуршание больничных простыней мгновенно вывело меня из транса, тут же заставляя перевести внимание на приходящего в себя пациента.
— Что произошло… где… — вначале забормотал про себя он, после чего замутненный взгляд перешел на меня, изучая, и в глазах промелькнула искра узнавания: — Ризе? Как ты…
Тихий смешок сдержать не получалось от слова совсем.
— Это длинная история, — иронично протянула я негромким голосом, словно боясь потревожить не только других людей неподалеку, но и просыпающийся разум, — но если вкратце — мы два идиота, не видевших друг друга в упор даже за два года проживания бок-о-бок через стенку. Кажется, тебе было очень плохо, раз ты не помнишь, как свалился, а я из-за шума поставила на уши всю вахту и обоих приехавших на вызов медиков, потому что они уже думали, что откачивать придется не только тебя, — за разговорами рука неосознанно потянулась вперед, желая прикоснуться к его лбу, но замерла, едва касаясь взлохмаченной челки. Осознав, что творю, я тут же отстранила ее, тем более, уловив, что к нашему месту приближаются чьи-то голоса, и готовясь обернуться к ним, но замерла, почувствовав, как запястье перехватила чужая рука — совсем не сильно, но и эффекта неожиданности хватало с головой. Едва я собралась с духом, чтобы высвободить ее, как завеса, отделяющая нас от остальных в отделении скорой, распахнулась, являя всю эту картину врачу и трем сопровождающим его лицам.
Не ситуация, а просто сказка.
Я буквально чувствовала, как мое лицо готовилось пойти пятнами от настолько яркого смущения.
— К-кажется, мне пора идти, — с запинкой проговорила я скорее себе, уже не обращая внимания на сказанные вслед слова и стремясь просто сбежать — от чужих взглядов, от внезапного прикосновения, от собственных накативших чувств. Разве той концовки не было достаточно, к чему было снова пересекаться, еще и при настолько нелепых обстоятельствах? Перехватив буквально сразу же такси, я назвала адрес и откинулась на сидение, пока водитель, не особо озадаченный моим внешним видом, видимо, из-за места появления, — кто только и в каком состоянии не попадал в больницу из-за спешки, — неспешно направлял машину по все более узнаваемым улицам. Думать о произошедшем не хотелось от слова совсем, но одна мысль продолжала биться в голове, не давая покоя.
Кажется, пора было задуматься о срочном переезде.
***
А стоило ли?
Вернувшись домой и изрядно успокоившись, я долго рассуждала, по итогу придя к выводу, что не стоит рубить сгоряча, меняя уже давно обжитую квартиру только из-за одного эксцесса. К тому же, Артем тогда явно был не в себе, возможно, он и вовсе не запомнил моего появления или посчитал его бредовым сном. Был ли смысл так бояться, если не существовало даже гарантий, что мне стоило переживать насчет исхода?
Да и после увиденного не хотелось так скоро оставлять его, даже если это означает тихое сосуществование за стеной без других признаков присутствия.
С того случая прошло всего пару дней, спокойный воскресный вечер я проводила в ленивом состоянии, за просмотром давно полюбившейся дорамы и закутавшись в любимый плед — последнее время меня слишком морозило из-за недавнего приключения, когда на улице весенняя погода не спешила радовать теплом, и, вероятно, что еще и низкого давления. Понимая, что завтра придется снова делать вид, будто вместо сердца в груди вживлена автоматизированная система, я пыталась впитать свой максимум спокойствия, поддерживая тем самым душевное равновесие. Или, если точнее, его подобие.
Все было спокойно ровно до момента, когда до гостиной долетела трель входного звонка.
Мне не хотелось тешить себя иллюзиями, что кто-то мог ошибиться дверью, я не верила, что это доставка, потому что я редко пользовалась такой услугой, предпочитая самовывоз, но мне и не хотелось признавать, что и без того отложенная на года встреча с расставлением точек над «ё» все-таки настала.
Привычным махом отперев замок, как и ожидалось, мой взгляд встретился с волнением в сапфировых глазах.
— А я ведь так хотела, чтобы ты посчитал все это лишь сном, — едва слышно проговорила я, прежде чем повысить голос достаточно для того, чтобы его различил почти званый гость. — Проходи. Кажется, что нам все же предстоит весьма долгий разговор.
***
Тишина, висевшая между нами, оглушала.
Пусть на самом деле в отдалении все еще продолжала идти дорама, наверняка переходя уже на следующую серию, ее громкости было недостаточно, чтобы прорваться сквозь тяжелую атмосферу, давившую почти физически. Про него не зря говорили, что он — воплощение ролевой модели в юридической сфере, правда, никогда не думала, что окажусь на принимающей стороне удара, вынужденная лишь утыкаться в кружку с недавно заваренным чаем и кутаться плотнее в уже не спасающий плед. Беспокойство за состояние Артема предлагало предложить еще один такой же ему, ведь свалился он, скорее всего, именно из-за простуды или подобного заболевания, но мне было слишком страшно издать хоть один звук — и не только из-за боязни перед ним.
По его вздоху я сглотнула, понимая, что все — началось.
— Ри, — начал он, вынуждая меня поджать губы от щемящего чувства ностальгии — он начал называть меня так незадолго до того вечера. Я до сих пор помню, как он неуверенно заводил тогда тему издалека, начав с того, как неубедительно выглядели персонажи, перешедшие на сокращенные имена буквально с первых пятидесяти страниц, а после, в разгар момента, спросил, может ли ко мне обращаться как «Ри». Сначала я бездумно ответила «да», не поняв глубины вопроса, после запнулась на полуслове, осмыслила суть и еще раз согласилась, добавляя, что не могу ответить тем же, поскольку для меня обращение по именам — уже достаточное откровение, — возможно, что обстоятельства нашей встречи на днях действительно были неожиданными, но я уже давно хотел с тобой встретиться, как только бы выдалась подобная возможность. Нам нужно было поговорить, еще давно, когда мы внезапно перестали общаться.
С его точки зрения — действительно стоило поговорить, чтобы узнать о причине. Для меня же тогда лишняя секунда нахождения рядом была болезненным напоминанием о том, что мы никогда на самом деле не были близки и между нами не было глубоких взаимоотношений. Сейчас же…
Сейчас тоже было больно — но уже совсем глухо, являясь лишь далеким отголоском той волны отчужденности.