— Возможно, и нужно было, но есть ли в этом смысл сейчас? — собравшись с духом, ответила я, надеясь на… а на что я надеялась на самом деле? Чтобы он ушел и никогда меня больше не видел, или… — Прошло слишком много лет, мы уже стали за это время совсем чужими людьми друг другу, так к чему ворошить старые воспоминания?
Глаза Артема резко сузились в ответ на мои слова. Возможно, я перегибала палку, но если это помогло бы ускорить наш разговор…
— Значит, ты уже считаешь нас чужими?
— А разве нет? — с усталостью выдохнула я, чувствуя, как груз воспоминаний давил на плечи. Для меня бы Артем никогда не стал чужим, но вряд ли бы я когда-нибудь смогла признаться ему в этом. — Да и если смотреть на вещи объективно, разве мы не являлись ими все это время? Учитывая, насколько поверхностным было наше общение…
— Почему ты так решила? — резко прервал меня он, уже откровенно недовольный моими ответами.
Похоже, его раздражение вызвало внутри цепную реакцию.
Иначе бы я не могла объяснить то, почему так же резко отозвалась, буквально слыша в голове щелчок тумблера, отвечавшего за сдержанность эмоций:
— Да потому что я знаю, что никогда не была для тебя особо близким человеком, разве нет?! Просто эпизод, дополнение, временная замена, лишнее звено, которое изредка скрашивало время! Я была чужим человеком для тебя еще тогда, что уж говорить сейчас?! Так было всегда и со всеми — я была просто лишней!
Взгляд Артема мгновенно посуровел, и я осознала, что именно сказала.
Слишком много лишнего.
Я не была идиоткой и прекрасно понимала, как воспринимаются такие слова со стороны: словно громкие речи подростка, говорящего, что мир его не понимает. Только вот дети перерастают этот период, а я жила с ним с самого рождения, срастаясь с этим ощущением и понимая в уже зрелом возрасте, что такое не выкорчует ни один психиатр. Однако то, как воспринимаю я, и то, какая реакция у других, — две противоположные вещи.
Зажмурившись и снова поудобнее запрятавшись внутри пледа, я с опаской ожидала дальнейшего развития событий.
— Подойди ко мне сейчас, — серьезно произнес Артем, от чего я не выдержала, подняв взгляд на него. — Немедленно.
Закусив губу, я нерешительно поднялась на ноги, чувствуя, что те могут в любой момент дать слабину, и обогнула столешницу, ставая напротив него.
— Еще ближе.
Один шаг — и я стояла практически вплотную, едва ли глядя на него сверху вниз благодаря выбранным стульям барного типа. Ожидая всего, что угодно, вплоть до отрезвляющей пощечины, даже если знала, что это было совершенно не в духе Артема, я снова закрыла глаза.
Чего я точно не ожидала — так это теплых рук, прижимающих меня к чужому телу, осторожного похлопывания по спине и раздавшегося совсем рядом облегченного выдоха, раздавшегося прямо у уха.
Меня разрывало между несколькими эмоциями одновременно: диким смущением из-за того, что меня впервые в жизни вот так обнимали, желанием расплакаться, не сдерживая эмоции, и невыносимым облегчением. Не зная, как лучше поступить, я лишь осторожно опустила подбородок на представленное плечо и легко оперлась руками на его грудь через все так же скрывавший их плед.
Кажется, я начинала понимать, почему некоторые люди так сильно любили тактильный контакт — подобные жесты дарили настолько всепоглощающее чувство защищенности, что не хотелось расставаться с ним так просто.
— Знаешь, как долго я хотел это сделать? — внезапно нарушил молчание Артем, чуть усилив давление на спине, чтобы я не могла отстраниться. Боялся, что я могу испугаться и сбежать от него? — Все то время, что мы были знакомы, ты всегда производила впечатление человека, который тут же сбежит, если сделать хоть один неверный шаг. И, как оказалось, я был даже слишком прав — на последнем курсе ты в какой-то момент умудрялась избегать меня настолько удачно, что поначалу я думал, будто ты решила взять академический или и вовсе ушла, не закончив всего полгода.
— Прости, — невнятно проговорила я, не выдерживая и практически зарываясь в плечо, — это была совершенно не твоя вина. Все проблемы изначально заключались только во мне. Я знала, что мне не стоило вот так от тебя убегать, но… — закончить фразу я так и не смогла, не находя для этого подходящих слов. Их не было — собственно, как и внятной причины для подобного поступка.
На какое-то время мы снова замолчали, словно пытаясь насладиться витавшей вокруг атмосферой. После признания настало время для обжигающего смущения, из-за которого я так и продолжала утыкаться в его плечо, только теперь повернув немного голову так, что получалось положение ближе к изгибу шеи. Вслушиваясь в мерное дыхание, немного ускоренный стук сердца, я размышляла над тем, что же будет дальше, когда пропадет влияние момента. Действительно ли мы восстановим общение и даже сблизимся, или это всего лишь иллюзия, которая закончится в любой миг? У меня не было ответа на этот вопрос.
Внезапно мои размышления были прерваны действительно необычным образом.
— А-артем?! — воскликнула я, впервые за весь вечер обратившись к нему по имени, взволнованная его действиями. Потому что то, как он внезапно подхватил меня под коленями и, продолжая придерживать сзади, резко поднял в воздух, не могло не взволновать или, как минимум, обеспокоиться его состоянием! — Что ты делаешь?! Тем более, разве ты недавно только не попал в больницу?
— Это было всего лишь переутомление, я уже в порядке, — отозвался он, не скрывая загадочной улыбки. — И это также входило в список того, что я так давно хотел — сделать так, чтобы ты не могла сбежать хотя бы физически. Отпущу только при двух условиях.
Я кивнула, неспособная от шока говорить внятно.
— Первое — пообещай, что больше не станешь избегать меня без действительно важной причины, — в ответ я снова кивнула, тихо и неуверенно проговаривая «да», — и обращайся ко мне по имени, как и прежде. Хорошо, Ри?
Я уже сбилась со счета, в который раз сегодня смущалась из-за его слов.
— Хорошо, — чувствуя, как пересохло в горле, отозвалась я едва слышно.
И увидела, как на лице Артема расцветает все та же доброжелательная улыбка — совсем как в нашу первую встречу.
Вопреки моим ожиданиям, он не поставил меня сразу же, а осторожно двинулся в сторону гостиной, на что я только тихо взвизгнула, цепляясь крепче в его плечи, ища опоры. После чего все так же осторожно опустил меня на диван, медленно отстраняясь и смотря при этом мне в глаза. Одной рукой упираясь в изголовье дивана, он поддерживал этим то небольшое расстояние между нами, которого было одновременно слишком мало и чересчур много. Воздух словно резко потяжелел, но уже по совершенно иной причине, создавая между нами действительно иную атмосферу, чем была когда-либо между нами.
Поддаваясь внутреннему порыву, я резко подалась вперед, буквально на секунду прикасаясь к губам Артема своими, и так же быстро отстранилась.
Осознание того, что я натворила, накрыло уже через секунду, но, на удивление, вместо того, чтобы снова прятаться в кокон, как и обычно, когда чувства вырывались наружу, я продолжала зрительный контакт, нервно наблюдая за его реакцией. Разочарование? Жалость? Сочувствие? Или…
Однако растянувшиеся снова в улыбке губы развеяли все возникшие страхи, вынуждая поверить в то, что у меня есть наконец-то шанс.
Возможно, для кого-то я все же не была лишним звеном.
— Кажется, теперь я точно не смогу уйти сегодня, — тихо произнес он, сокращая расстояние между нашими лицами. Мой ответ же настиг его, когда наши губы разделялись всего лишь парой миллиметров:
— И не нужно.