«Интересно, как долго можно шататься здесь?» – задаюсь вопросом. – «Кстати, вот что интересно – до сих пор я не встретил ни единого указателя. Места для них, или точнее сказать, из-под них есть, а вот сами они отсутствуют. Это наводит меня на разные малоприятные мысли».
Мое тело и разум уже устали. Можно сказать, что я на истощении… Проклятая гравитация! Как я раньше мог жить под таким давлением и хорошо себя чувствовать, и передвигаться на своих двоих с одного конца города на другой?! Сейчас для меня это НЕВОЗМОЖНО! Тот маршрут, что я преодолевал за несколько часов, сейчас я бы потратил на него несколько дней, серьёзно! И от этого мне не по себе… и по этой причине мне страшно. Впервые за долгое время я задумался о том, как же давно я здесь нахожусь…
«Как же хорошо что я избавился от всех приборов что исчисляли время», – вот, о чем я думаю, продолжая проходить мимо разных отсеков.
Прохожу мимо продуктового склада. Мой желудок нервно урчит и просит еды. Заворачиваю туда с мыслями о том, что на меня не обидятся за один тупик чего-нибудь съестного. Прохожу мимо пустых полок, пока не утыкаюсь в холодильник. С трудом открываю его. Внутри лежит небольшая горка каких-то припасов. В основном, что-то, содержащее углеводы. Грубо говоря, из пищи только жиры и углеводы. Это все, что необходимо для поддержания жизнедеятельности.
– Жиры и чертовы углеводы… серьёзно?! – кричу я, а в следующий миг вспоминаю про лаборатории наполненные зеленью. – Наверное, я пропустил все самое вкусное. Почему-то я уверен в том, что там я смогу найти и фрукты, и овощи, которыми по всей видимости и питаются выжившие. Возвращаться не стану… Дёрну отсюда что-нибудь.
Протягиваю руку и просто вытягиваю лишь бы что. Мне попадается батончик. Открываю и начинаю кушать. Единственная эмоция, которая одолевает меня в этот момент – негодование.
«Почему только чертовы жиры и чертовы углеводы?! Ну, не может быть такого, что здесь питаются выращенным в лабораториях… или может? И все это, как продолжение какого-то эксперимента, в котором я ничего не понимаю, как непосвящённое лицо…» – вопросов много, ответов нет, и это, в свою очередь, тоже удручает меня.
– Где же вы?! – уже не выдержав, ору я в коридор. – Где вы, люди?! – вдруг начинает вырываться из меня голос отчаяния. – Я не понимаю, что со мной происходит! Почему я вдруг начал орать вслух, – вырывается из меня, и я ничего не могу с этим поделать. – Ау!!! Люди! Вы здесь?! – кричу я изо всех сил.
– Здравствуйте, вас приветствует система жизнеобеспечения и поддержания жизнедеятельности станции «Галактика». Мы терпим крушение на протяжении девятисот пятидесяти шести дней, ноне смотря на это, продолжаем обеспечивать жизнеспособность и вести дневник исследований, проводимых на нашем корабле. Приглашаем вас пройти на мостик для встречи с нашим капитаном, – появляется электронный голос.
– Да что же здесь происходит?! Почему со мной общается электроника, а не люди?! Здесь кто-нибудь есть?! – ору я.
– Наш капитан с удовольствием встретится с вами и, уверяем вас, он уже ждёт на мостике. Будьте добры, пройдите туда для встречи.
– Ну, ладно… я-то пройду… мне деваться некуда, – отвечаю я и понимаю, что что-то прослушал, не уловил саму суть того, что было сказано ранее. – Как туда пройти? – кричу я, но ответа нет. – «Все-таки лабиринт? Все-таки мне придётся блуждать здесь, прежде чем я найду этого засранца, со всем его экипажем», – думаю я и покидаю пищевой блок.
Тринадцатый номер.
Пока я шатался мимо лабораторий. Пока я шёл по стеночкам из-за слабости тела и проклятой гравитации, я нашёл небольшой отсек. В нем было несколько коек, и я не смог противиться своему организму и поэтому просто рухнул на одну из них, и провалился в сон. Не знаю, минут на пятнадцать от силы. Этот вывод я сделал согласно своим ощущениям полной помятости. На Земле такое было лишь единожды. До того как встать в таком состоянии, я сильно напился и утром совершенно ничего не помнил… Хотя нет, кое-что все же осталось на одном из обломков памяти того дня. Мне кричали чтобы я избегал «вертолётов», а я отвечал, что стану астронавтом и вертолеты мне будут совершенно не страшны. Это было на выпускном.