В ресторане Лиза не пила алкоголя. Чокалась холодным апельсиновым соком, против чего никто не возражал. Выпили за именинницу, её мужа, детей. Заиграла музыка. Восемь пар поднялись и устремились ближе к оркестру. Лиза осталась за столом одна. Так было всегда в их компании, что на первый танец мужья приглашают жён. Лиза понимала, что это традиция, что она не должна обижаться на этих людей. Они были всегда рядом с ней в самые тяжёлые для Лизы дни. Но всё это ещё раз подчёркивало её одиночество. Никогда уже больше Марик не коснётся в танце своей щекой её щеки. Одиночество! Не в силах больше оставаться в зале, Лиза поспешила к выходу. Бегство Лизы первым заметил Изя.
– Куда это Лиза так стремительно направилась?
– Где она?
– Не знаю. Её уже не видно. И сумочку с собой прихватила.
Мэри на мгновение задумалась, всё ещё продолжая танцевать. Вдруг её осенило:
– Боже мой, как нехорошо получилось! Ну ладно я, но ты, закончивший гуманитарный факультет, мог быть более сообразительным!
— Что случилось?
— Ты или кто-нибудь из мужчин должны были пригласить Лизу и приглашать всё время, чтобы она не ощущала, что осталась одна.
– Ладно. Следующий танец я приглашу её.
– Да пусти же меня, наконец!
Мэри отцепилась от мужа и бросилась вдогонку за Лизой. За ней последовала ещё одна приятельница. Когда они выскочили из дверей ресторана, светло-бежевая Лизина “Тайота” уже скрылась из глаз.
“Одиночество, одиночество — вот мой удел!” – мысленно повторяла Лиза, нажимая на акселератор. Машина миновала несколько перекрёстков, развязок и, наконец, вырвалась на загородный хайвей, увеличив скорость. Лиза промчалась несколько миль с назойливой мыслью об одиночестве. Скрылся город. Сумерки постепенно переходили в ночь.
“Я не могу успокоиться, дрожат руки, руль непослушен. Но куда я мчусь? Разве там за горизонтом я найду успокоение? Нет. Ни там нигде я уже не встречу Марика. Куда мне ехать?”
Лиза свернула на обочину, включив аварийные огни. В быстро наступившей темноте почти невидимыми стали пальмы, тянущиеся вдоль хайвея. Лишь на западе на ещё светлой узкой полоске неба отчётливо просматривался причудливый рельеф горного хребта.
Прошло совсем немного времени, ещё продолжали дрожать руки, которыми Лиза судорожно вцепилась в руль во время своей бессмысленной гонки, как она услышала резкий скрежет тормозов. На обочину съехала тёмная машина. Через мгновение к ней обратился озабоченный мужчина.
— Что случилось? Какие-нибудь проблемы с машиной? Заглох двигатель или кончился бензин?
— Спасибо, всё в порядке.
– Я хорошо разбираюсь в машинах и готов с удовольствием помочь. Чем я могу быть полезен вам?
– Нет, спасибо. Благодарю вас за вашу любезность. Просто я решила передохнуть несколько минут.
— Ну, если всё в порядке, то до свидания и счастливого пути.
Не прошло и нескольких минут, как Лиза вновь услышала скрип тормозов.
— Что у вас произошло?
Лиза чуть различила в темноте лицо молодой темнокожей женщины.
– Может быть вам нужна помощь? Нужен телефон? – женщина доверчиво протянула Лизе мобильник.
– Нет, нет! Всё в порядке. Я вам очень благодарна за то, что вы предложили мне помощь. Но мне ничего не нужно.
Женщина уехала. Однако одиночество Лизы было недолгим. На сей раз за Лизиной “Тайотой” остановилась освещенная яркими мигающими огнями полицейская машина. Лиза опустила стекло и увидела совсем близко от себя широкое, почти круглое лицо с рыжими смешными усами. Из-под форменной полицейской шляпы, надвинутой почти на лоб, на Лизу глядели светло-голубые озабоченные глаза. В них была и тревога и какое-то детское любопытство. Лиза невольно улыбнулась этому лицу. Первый раз за сегодняшний вечер.
— Что с вами случилось, мэм? Машина не в порядке или вы плохо себя чувствуете?
— Нет, с машиной и со мной всё в порядке. Просто я немного устала и решила чуть-чуть передохнуть и поэтому съехала на обочину. Извините.
– И правильно сделали. Всегда лучше немного передохнуть, чем заснуть за рулём.
– Я уже совсем в порядке и сейчас поеду.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Да, спасибо. Совсем хорошо.
– Ладно. Но я хочу вас проинформировать, что на ближайшем съезде, который будет приблизительно через 4,5 мили, есть бензозаправка и недорогой мотель, в котором всегда найдётся место. И рядом находится “Мак-Дональдс,” где вы можете подкрепиться.
– Большое спасибо. Я вам очень признательна.
– Не за что. Счастливого вам пути, мэм! Однако, пожалуй, я всё же пару миль поеду вслед за вами. Остановитесь, если почувствуете себя плохо. Я вызову амбулэнс.
Лиза как-то сразу успокоилась. Отчего это? Наверное, ей нужны были эти встречи, эта забота и внимание людей. Людей, которые совсем не знали Лизу, но, тем не менее, были готовы придти ей на помощь. И ещё она до конца осознала, что в этой стране, ставшей ей родным домом, она никогда не останется без помощи, не будет брошенной. Что с таким же вниманием и участием, с которым на неё только что смотрели эти три пары глаз, будут смотреть на неё много глаз и много рук протянутся к ней, чтобы оказать помощь.
На ближайшем съезде она развернулась и по полупустому хайвею помчалась обратно. Города ещё не было видно, но его близкое присутствие выдавало зарево на горизонте, которое с каждой минутой становилось всё ярче.
2002 г.
КАК Я ПЫТАЛСЯ РАБОТАТЬ
(Злоключения пожилого иммигранта)
КАК Я ДЕЛАЛ КОРОБОЧКИ
Мы приехали в США, когда мне было 56. Мы – это мы с женой, наши две дочери с мужьями и двое внуков. Поселились в Боро-парке в односпальной квартире. Она прельстила нас своей довольно просторной спальней и тем, что там стояли две двухярусные кровати. В общем кое-как разместились. Ну, конечно, по утрам напряжёнка с туалетом, но что поделаешь? Все наши четверо молодых приехали с советскими дипломами о высшем образовании – здесь никому не нужными – и тотчас пошли учиться в колледж, чтобы потом работать по какой-нибудь специальности, а также взять язык.
Все они одновременно где-то, что-то начали подрабатывать.
Решили начать вносить свой вклад в семейный бюджет и мы с женой. Кто-то рассказал, что можно работать на дому. Я ухватился за эту идею. Достал брошюру с многочисленными предложениями надомной работы. Просмотрел её и решил делать коробочки. Фирма, занимающаяся ими, писала, что коробочки очень востребованы, даже чуть ли не сам президент каждый день не может обойтись без них. Мне, правда, было непонятно, но сулило хоть какой-то заработок, и я решился.
Для начала следовало закупить у фирмы незамысловатый инструмент и заготовки. Не без сожаления мы расстались с 70 долларами - денег было в семье совсем мало. Получил ожидаемое и начал работать. Дело это оказалось непростым. Коробочки нужно было делать совсем маленькие. Я помучился, но сделал пяток и, гордый собою, отправил их на фирму, в ожидании вознаграждения.
Через некоторое время получаю письмо, в котором говорится, что мои коробочки им не подходят – не соответствуют эстетическим требованиям. Просят больше не присылать и прекратить наши отношения. И, конечно, мой труд не оплатили, а мои затраты вылетели на ветер.
КАК Я ПАЯЛ СОПРОТИВЛЕНИЯ
Необходимость делать что-то полезное для семьи не оставляла меня в покое. В той же брошюре другая фирма предлагала припаивать сопротивления на плато. Паять я умел, и сделать пайку 4-х концов мне представлялось делом элементарно простым. Фирма предлагала закупку у них паяльника, партии плат и элементов сопротивления. К сожалению, пришлось пойти и на эти расходы.
Через .какое-то время я имел уже десяток готовых изделий. Показал зятю – бывшему электронщику. Он меня покритиковал. Я все переделал и отослал продукцию.