– Сегодня к нам пришло письмо, в котором написано: “Мой брат Лазарь Ганапольский не нуждается в ваших выплатах на кошерное мясо, так как в этой семье едят сало”. Я просто опешила и хотела порвать эту писанину.
– И правильно бы сделала.
– Но я на службе и не имею права утаивать от начальства какую-либо информацию. Пришлось скрепя сердце передать бумагу руководству. И вот целый день ужасное настроение. Я все время думаю: откуда берутся такие люди? Чем они занимались там в России? Были платными осведомителями КГБ, авторами анонимных доносов или верными коммунистами, принципиальными, как железный Феликс? Но каким гнусным нужно все-таки быть, чтобы такое написать о только что приехавшем брате!
– А может быть, братья просто крупно поссорились и это месть обиженного?
– Тогда это гнусность вдвойне!
– Ладно. С этим типом все ясно. Горбатого могила исправит. Но интересно, какое решение примет твое начальство?
На другой день женщина, которая все еще не могла успокоиться, зашла в кабинет шефа.
– Что вы решили по вчерашнему письму?
– Пригласите ко мне его автора через неделю. Хочу побеседовать с ним. А пока получите о нём как можно больше информации.
Через неделю в кабинете шефа в сопровождении сотрудницы появился автор письма. Это был хорошо выбритый, упитанный, самоуверенный мужчина, который тотчас полуразвалился в кресле. Шеф попросил остаться в кабинете и свою сотрудницу.
– Спасибо за сигнал, – обратился к посетителю шеф. – Мы его получили.
Сотрудница с удивлением посмотрела на шефа.
– Однако по роду своей деятельности я обязан ознакомиться с мотивами, которые толкнули вас на написание письма: вы в ссоре с братом или дали информацию о нем из принципиальных соображений?
– Конечно из принципиальных. Принципиальности меня учили там, – он сделал жест рукой, – и от нее я никогда не отступлюсь.
– Похвально.
Сотрудница продолжала смотреть на шефа с удивлением.
– Ведь вы там были коммунистом? Наверное, отсюда и ваша принципиальность?
– Да. Я этого не скрываю. А деньги на кошерное мясо имеют право получать только религиозные люди. Это мой принцип.
– Спасибо, рад это слышать.
Посетитель самодовольно улыбнулся.
Сотрудница ужаснулась. Ее удивление сменилось негодованием. “Как шеф может благодарить доносчика? Я больше не могу с ним работать! Завтра же подам заявление об увольнении,” – подумала она.
– Сами вы как бывший член партии, наверное, не соблюдаете обычаев и не придерживаетесь кошерности?
– Разумеется. Все это пережитки.
– Тогда скажите, как это согласуется с тем, что вы сами три года назад получали деньги на кошерное мясо? Вот у меня ваше заявление с просьбой об этом и документы, подтверждающие их получение.
Лицо посетителя начало терять самоуверенность.
– Вы только что много говорили о принципиальности. Она исключает двойные стандарты. Руководствуясь этим, я подойду к разрешению сложившейся ситуации. Здесь возможны только два решения. Первое: вы отзываете свое письмо, и мы продолжаем выплаты вашему брату. Второе: вы настаиваете, чтобы мы дали ход письму. Тогда мы прекращаем выплаты вашему брату, но одновременно востребуем с вас все суммы, выплаченные вам как за кошерное мясо, так и полученные вами к еврейским религиозным праздникам за все время вашего пребывают в США. Эти деньги вы вернете добровольно или мы взыщем их через суд.
От самоуверенности посетителя не осталось и следа.
– Время, отведенное на беседу с вами, истекло. Пройдите в кабинет моей сотрудницы, подумайте и сообщите ей свое решение.
Через какое-то время сотрудница возвратилась в кабинет шефа радостной.
– Он отозвал письмо.
– Я не сомневался, что так произойдет. В беседе с ним, как вам было понятно, я несколько преувеличил наши возможности воздействия на него. Но этого негодяя следовало проучить.
– Спасибо вам! Мне теперь легче дышится.
2006 г.
ДРЯНЬ
Было довольно поздно, а Лина не возвращалась. Прежде случалось, что она приходила ещё позже, а иногда не приходила совсем. Ночевала где-нибудь у подруги. Однако она всегда звонила отцу и сообщала о своих планах. На душе у Давида было неспокойно и, когда часы пробили 12, он уже не мог больше ждать. С волнением начал обзванивать подруг Лины.
В двух местах ему никто не ответил. Возможно, там уже легли спать. В одном месте сработал автоответчик. Наконец, он куда-то дозвонился. Заспанный девичий голос ответил, что о Лине ничего не знает. Остался последний номер. Давид набрал его без всякой надежды что-либо выяснить. Однако трубку сняли почти мгновенно. Женский голос поинтересовался, кто звонит. Давид извинился за поздний звонок и спросил о Лине.
— О, не беспокойтесь! Я ещё не спала, читала. О Лине мне всё известно. Сегодня моя дочка рассказала о том, что Лина сотворила.
— Что с ней?! Она в госпитале, арестована?
— Нет, нет. Она жива, здорова и на свободе. Сейчас она у какой-то своей подруги. Просто боится вам позвонить. Она сказала моей дочке: “Когда отец узнает, он меня убьёт!”
— Что же случилось? У неё неприятности с бойфрендом или может быть она беременна?
Давид тотчас припомнил прошлогодний скандал. Тогда Линин бойфренд, с которым она встречалась два года, застал Лину в постели с новым знакомым. В результате порвал с ней отношения, предварительно избив девчонку. Поскольку Лина вела себя омерзительно, шума по этому поводу никто не поднимал.
— Нет! Здесь другое — Лину отчислили из колледжа.
– Не может быть! За что? Ведь она говорила мне, что регулярно посещала занятия весь год и успешно сдала все тесты.
– К сожалению, это не так. Лина вводила вас в заблуждение. Она практически посетила за год не более двух, трёх занятий и, конечно, ничего не сдавала. Просто весь год гуляла, веселилась, в общем, хорошо проводила время.
— Не могу поверить! Что теперь с ней будет?!
— Я понимаю, что после такого известия вас трудно утешить, но мне кажется, что Лина не пропадёт. Она из тех людей, которые могут за себя постоять и достигнуть того, что им хочется. Не так давно она была у нас и разговаривала по телефону из соседей комнаты. Вдруг она перешла на крик, была почти в истерике. Я думала, что она может быть выясняет отношения со своим бойфрендом или случилось что-то ещё очень серьёзное. На самом деле оказалось, что просто в сапожной мастерской задержали на сутки ремонт какой-то её обуви. Да, при таком напоре всегда можно достичь желаемого. Вам же сейчас нужно успокоиться, чтобы не дай бог с сердцем чего-нибудь не случилось. Ну, а Лину постарайтесь устроить на работу. Может быть, поняв, как трудно даются деньги, она изменит своё отношение к жизни.
Свет померк в глазах Давида. Он не мог поверить в услышанное. Случившееся рушило все его планы, мечты, делало его дальнейшую жизнь бесперспективной.
Семнадцать лет назад Давид с трёхлетней дочкой приехал в Америку. Через пять лет потерял жену. Тяжело давался английский язык. Отсутствие высшего образования и природная непрактичность ограничили возможность достижения успеха в новой стране. Поэтому Давид так и остался водителем, приобретя со временем своего кормильца — лимузин. Многие годы он жил мечтой дать дочке хорошее образование. Хотел, чтобы живая, общительная Лина стала лойером, со временем удачно вышла замуж и жила счастливо и обеспеченно. Хотел он ещё на склоне лет переехать из шумного города, где ночью мешают спать пронзительные звуки сирен полицейских и пожарных автомобилей в тихое место на природу. Чтобы у их дома был хотя бы небольшой участок земли, где можно было сажать цветы и выращивать помидоры. На лужайке могли бы резвиться его внуки, которых он уже заранее любил. Порою ему ночью снилось, как маленькая пухлая ручка обнимает его за шею, а его щеки касается нежная, тёплая детская щёчка. Но какой приличный человек возьмет в жёны такую...?