Ёсинори действительно был мужской копией своей матери. Первой жены одного из генералов гонзакской армии.
Ёсинори не знал, за что отец так ненавидел мать. В минуты ярости у него даже возникали мысли, что смерть ее была насильственной (у мамы просто внезапно остановилось дыхание, она не болела), но Ёсинори давил эти предположения на корню. Они бы ему не помогли.
Но вот отца у него точно любить не получалось. Как генерал ненавидел свою первую супругу - так Ёсинори презирал его.
У них это было взаимно.
Тем более, отец женился второй раз вполне счастливо и удачно. Своих новых детей он, казалось, любил. А Ёсинори… Получал то, что получал.
Отец исчез вместе со свитой в помпезных дверях особняка, а Ёсинори мрачной тучей остался снаружи. На него подозрительно пялились имперские офицеры у ворот. Гонзак бросал на них презрительные взгляды в ответ.
Наконец, Ёсинори надоели эти кошки-мышки, и он плавно ступил на бетонную дорогу в сад, задумчиво сцепив руки в замок у себя за спиной.
Офицеры нервно проводили его глазами, но за ним не последовали. Это была мирная делегация, и приказа шпионить за гостями им явно не поступало. Но Ёсинори чувствовал их ментоловый страх своим затылком.
Он усмехнулся. Правильно - пусть боятся. Есть за что. Ему бы не составило труда убить их, несмотря на то, что руки его были не на рукояти меча.
Ёсинори спокойно шел по тропинке, вяло оглядывая кусты и цветы. Растениями он никогда не интересовался, но красоту оценить их мог. Вид пестрых красок чуть утихомирил его желание убивать после почти суток пребывания рядом с отцом.
Правда, надолго спокойствия гонзака не хватило.
Над головой Ёсинори внезапно что-то оглушительно хрустнуло. Да, от птицы такого треска точно не будет. Что там по имперской фауне?
Кого ему придется убить? Рысь? Ядовитую змею? Кого еще? Ему нужно было больше вариантов.
Ёсинори тяжело вздохнул, поднимая взгляд и вздрагивая.
На ветвях раскидистого дерева была не совсем фауна… Среди листвы, высоко-высоко, Ёсинори заметил совсем маленького рыженького ребенка в забавных штанишках и светлой рубашечке. Мальчика.
Гонзак не поверил своим глазам. Ребенок? На дереве? Что он там забыл? Куда смотрела няня?
Эти имперцы поражали его с каждым днем. И не в лучшую сторону.
Ёсинори присмотрелся к ребенку и понял, что он тянул руки к… Это был кот?
Да, точно кот. Пестрый и пушистый.
А, ясно, маленький герой! Решил снять забравшегося на дерево кота! Но не маловат ли для такого дела?
Ёсинори нахмурился. Будто подтверждая его мысли, ветка под ногами ребенка вновь хрустнула, и он завизжал.
Ёсинори хладнокровно отметил, что сейчас дерево сломается совсем.
Гонзак устало поморщился. Он не любил детей. Не любил животных.
Ёсинори, вообще, мало что любил в своей убогой жизни.
Лишь покойную мать, сладости и музыку. А еще он обожал дерзить, чувствовать боль и делать так, чтобы его обидчики тоже ее ощущали. Так он казался себе живым.
Сладостей, мамы и музыки лишил его отец. Первое было под запретом с детства, потому что Ёсинори, видите ли, был склонен к полноте, как и та, что его родила. Ёсинори весил сорок килограмм.
Маму довел его отец. А музыка была просто не мужским делом.
Он по всем статьям разочаровал отца, несмотря на то, что все учителя говорили, что Ёсинори имел редкий талант демонстрировать ярость вместе с хладнокровием. Он редко когда проигрывал своим противникам. Но отцу этого было мало. Тебе всегда будет мало, когда ты хочешь видеть лишь мрак от человека, а не свет от него. Такова цена нелюбви.
Так что Ёсинори, правда, не любил детей. Но когда совершенно чужой пацан сорвался с ветки, страшно визжа, гонзак стрелой метнулся к нему и очень осторожно поймал его прямо на лету, крепко прижимая к себе.
Ох, ну надо же! В его личное дело можно теперь вписать - умеет ловить детей, падающих с высоты. Ёсинори никогда бы не подумал, что ему придется делать это, но жизнь преподносила сюрпризы!
Ребенок, продолжавший реветь, внезапно заткнулся на середине заунывной “о-а-а” и уставился на Ёсинори абсолютно круглыми глазами цвета свежей листвы. Гонзак насуплено смотрел ему в ответ. И чего ему надо?
- Ты ангел! - внезапно выдохнул ребенок, - Настоящий! Такой красивый!
Ну, приехали! В каком месте он был красивым? Имперцы вроде считали гонзаков крайне странными, узкоглазыми тварями.
Ребенок не дал ему додумать мысль. Он схватил его руками прямо за щеки и от души пожамкал их. У Ёсинори задергался глаз. Да, несмотря на то, что ему был двадцать один год, детская припухлость еще не совсем сошла с его лица…
Это гонзака страшно бесило. Потому что вдобавок он был худым и мелким, и многие его за это недооценивали. Совершенно зря.
- Так, - строго сказал Ёсинори, убирая детские ручонки со своего лица, - Где твои родители? Давай отведем тебя к ним.
Ёсинори прекрасно знал имперский. И не только его. У гонзака не было таланта к языкам, но под розгами обычно все быстро учится.
Ребенок сначала молчал, а потом залился горючими слезами.
- Котенька! - плаксиво выдохнул он, - На дереве! Надо спасти его! Он не сможет спрыгнуть и сломает лапки! Такой слабенький!
Ёсинори, правда, не любил детей, но мальчик смотрел на него так жалобно, так просительно… Глаза его были такими умоляющими, влажными и нежно-зелеными, что сердце гонзака дрогнуло.
- Сейчас достану твоего котеньку, - проворчал недовольно Ёсинори.
Малыш радостно завопил.
- Стой тут и не двигайся, - приказал ему Ёсинори, ссаживая его на землю, и тот поспешно закивал.
Пестрый кот, смотрящий на них сверху и дико сверкающий зелеными глазами, слабеньким не выглядел. Он казался, скорее, сатаной в зверином обличье.
Ёсинори хмыкнул. Смотри-смотри! Как будто он с ним не справится! Ну, конечно!
Гонзак подпрыгнул, схватился за более толстую ветвь, подтянулся и сел на корточки, чтобы удержать равновесие. Теперь дело оставалось за малым. Он вытянул руку и, наклонившись, бесстрашно схватил кота за шкирку. Царапины и укусы его не волновали. За столько лет он привык к боли и даже полюбил ее.
Закинув кота, который издавал утробное рычание, себе на спину, Ёсинори спокойно спрыгнул вниз. Они были легкими - не разобьются. Высота здесь не поражала. И не с такой прыгали!
Приземляться оказалось не очень приятно, но вполне терпимо. Кот моментально сполз с него, поджимая хвост и устремляясь в кусты с таким жалким видом, что Ёсинори стало смешно.
- Ты спас его! Спас! - подбежал к гонзаку мальчик, забираясь к нему на плечи.
Ёсинори с тяжелым вздохом встал, подхватывая его на руки.
- Меня зовут Аксель! Мне почти четыре! - продолжал тараторить ребенок, - А ты? Ты? Ты - не ангел, я понял! Ты - Звериный Бог! Самый настоящий! Ты спасаешь животных!
Ох, ну и фантазии пошли у детей!
- У тебя есть какие-нибудь силы? - не отставал мальчик - Аксель, - Божественные? Что ты можешь?
Что он мог?
Да ничего.