Аксель, до этого утвердительно кивавший (хоть кто-то не обвинял гонзака в жестокости), поперхнулся чаем.
- Какие внуки?! - вырвалось у него.
Гонзак был молод и красив.
- Ну… Люди обычно рано в брак вступают, - странно хихикнула Майя, - А у гонзака морщинки…
Девушка провела пальцами вокруг своих глаз и у себя под носом.
- Я бы дала ему от тридцати пяти до пятидесяти. Но не меньше, - пожала плечами Майя.
Аксель смотрел на нее, открыв рот. Ладно… Поверит на слово. Аксель не слишком разбирался в людях.
- Да и сам гонзак, вернее, его воля, вызывает восхищение… - потупившись, продолжила Майя.
Да-да, с этим Аксель был согласен.
- Ходят слухи, что за время допроса он сказала лишь одну фразу. Он произнес - “я всего лишь бродячий музыкант”. И все. Ни слова о своей службе, - совсем смутившись, закончила девушка.
Аксель вскинул брови. Бродячий музыкант? Явно ложь. Скорее всего, гонзак сказал это, чтобы поиздеваться над Таубе.
- Вряд ли, конечно, он выживет, - тяжело вздохнула Майя, - Врач зашил ему плечо, но на боку рана не тронута. Я видела. Да и еда, которую ему подают… Оставляет желать лучшего. Скорее всего, его судьба предрешена.
Аксель вскинулся, будто почуял след.
- Дорогая Майя, - спокойно сказал он, - А принеси-ка мне добавки! Каша замечательная! Можно же? И… И вот пару этих замечательных персиков… Хорошо?
Пора было проведать пленника.
***
Аксель, зажимая под мышкой объемный сверток, зашел на гауптвахту, как к себе домой.
Его встретил давешний полный офицер, который сейчас с удовольствием ужинал прямо на рабочем месте.
- Я проверить гонзака. По разрешению командира, - без лишних объяснений оповестил его Аксель и с непроницаемым выражением на лице выскользнул в коридор.
Наглость - второе счастье.
В камере мало что изменилось. Правда, не было лишних людей.
Гонзак сидел на пятках, положив руки на колени и привалившись к стене. Сил, видимо, сидеть прямо у него уже не было.
На появление Акселя пленник не обратил никакого внимания. Глаза его были прикрыты. Без сознания?
Аксель осмотрелся.
В углу камеры стояли миска с помоями (там были очистки от картошки или что?) и ведро с прогнившей водой. Аксель считал себя спокойным человеком, но, видимо, сегодня был неудачный день. У него в который раз за последние сутки потемнело в глазах. Гонзака хотели заставить лакать эти отбросы прямо из миски! Словно животное!
Бешенство достигло своего пика, когда Аксель понял, что цепь на ноге пленника никак не дотянется до угла камеры.
Аксель положил сверток на пол, взял ведро с водой, развернулся и вышел. Полный офицер не ожидал его увидеть. Еще сильнее он не ожидал, что Аксель внезапно опрокинет ведро с успевшей зацвести водой прямо на него.
- Что вы делаете?! - вскрикнул офицер дрожащим голосом, вскакивая на ноги.
- Нравится? - рявкнул Аксель, - Нравится?! Воняет ряской, правда?! А человек это пьет! Пьет! Вы, вообще, люди?
- Но он же убил трех наших! - почти заскулил офицер.
Аксель зарычал от ярости.
Да сколько можно?!
Гонзаки не были агрессорами. Не они первыми начали военные действия! А этот конкретный гонзак мирное население и пальцем не тронул!
Просто выполнял свой долг. Защищал своих людей.
Какие могут быть обиды?! Тут выжил сильнейший. Аксель представлял у себя в голове это так, словно волк задрал оленя. Да, оленя было жалко. Очень. Но волк убил не потому, что был жесток. Он просто хотел есть. Это был вопрос выживания. Естественный отбор.
Волк, в отличие от людей, не мог выбирать, чем ему питаться.
Офицеру, конечно, объяснять подобное было глупо.
- Быстро пошел и принес чистой колодезной воды! - скомандовал Аксель, - Живо!
Офицер послушался, видимо, испугавшись зверского лица Акселя.
Вернулся он буквально через пять минут. Аксель с каменным выражением на лице отобрал у него ведро и уверено направился обратно в камеру.
Гонзак за его отсутствие, казалось, даже не дернулся. С тяжелым вздохом Аксель опустился перед ним на корточки и протянул к нему руку.
Зря он так, конечно. Аксель не успел даже осознать, что произошло, как оказался прижатым лопатками к полу. Пленник удобно устроился у него на бедрах. Локоть гонзака врезался прямо Акселю в кадык.
Глаза пленника сыто и хищно сверкали. Будто говорили - попалась, дичь, ну, дергайся, дергайся, все равно ничего не выйдет.
Аксель действительно попытался. Он нервно вскинул бедра, но добился лишь того, что давление на его горло стало сильнее. Гонзак пришпорил его, словно дикую лошадь.
Аксель поражался своему идиотизму и вспоминал иллюстрации к книгам о животных. В любой ситуации он много думал и не всегда о насущном. Ассоциации приходили в голову странные. Например, ласка тащит в свое логово убитого зайца, который раза в четыре толще ее.
Нет, правда… По весовой категории они точно были, как два этих зверя. Аксель был крупнее, но толку-то! Разве сила в массе? Волк мог иногда и лося завалить. Когда сильно был заинтересован в пище.
Так что Аксель не был удивлен, что гонзак его скрутил, даже будучи раненным. Но было кое-что, что его радовало. Гонзак не убил Акселя сразу, а значит, шанс выжить был.
Аксель не слишком разбирался в психологии людей. Поэтому решил использовать модели поведения животных. Он попытался притвориться трупом. Расслабился и потупил взгляд, словно признавая господство вожака.
Это, видимо, не очень работало. Гонзак не отпускал его. Тогда Аксель решил испробовать старую-добрую ласку. Мощное оружие против любого существа. Он приподнял голову и, извернувшись, потерся носом о пальцы гонзака.
Это имело ошеломляющий результат. Гонзак мгновенно сполз с Акселя, убирая руки с его горла и садясь на пятки.
Он смотрел на противоположную стену так равнодушно, будто до этого не прижимал посторонних офицеров к полу.
- Слишком горд для ласки, да? - хмыкнул Аксель, приподнимаясь и почесывая свой затылок.
Гонзак вдруг бросил на него острый, почти возмущенный взгляд, но быстро отвел его.
Интересно… Он понял Акселя или просто среагировал на голос?
Ладно, это ему сейчас точно не узнать.
- Давай покушаем, хорошо? - тихо пробормотал Аксель.
Он подвинул к себе сверток, распечатывая его. Гонзак следил за ним внимательно и настороженно, словно дикий кот. Если бы у него был хвост, он бы ходил из стороны в сторону. Светлые глаза гонзака были нервно сощурены.
- Ммм… - зазывно пробормотал Аксель, снимая крышку с миски, - Смотри… Пшенная кашка. Пальчики оближешь!