Один из них вышел вперед. Это был старик, его седые волосы свисали из-под меховой шапки на шею. Он сурово приветствовал Велло, повторил все, что слышал из уст Ассо, спросил, правда ли это и верно ли, что Кямби убит.
Глядя старику в глаза, старейшина Мягисте ответил:
— Все так, как вам рассказали. Доказательство тому — возы с добычей.Еще спросил старик, живы ли люди в селении Кямби, цело ли их имущество и дома.
Велло ответил, что немало мужчин, сражавшихся вместе с Кямби, вместе с ним и пали, а тех, кто укрылся в лесу, никто не преследовал и не трогал. Имущество Кямби забрано и дом его подожжен.
Увидев, что у людей, стоящих напротив него, нет делания сражаться, Велло добавил:
— Мягисте хочет жить в мире с Саарде. В знак этого — вот тебе мое копье. Но если только кто-либо причинит нам зло — его постигнет та же участь, что и Кямби. Если у тебя нет дурных мыслей, обменяйся со мной копьем.
На лбу и на лице старика обозначились глубокие морщины. Он немного подумал, затем отошел к своим воинам, посоветовался с ними и вскоре вернулся обратно. Теперь он разговаривал приветливее и хоть осудил старейшину за грабеж, но сказал, что Лейни всем им была по душе и ее несчастье всех их опечалило. Поэтому они мирятся с тем, что произошло, и хотят жить с Мягисте в ладу.
Старик и Велло обменялись копьями. Дорогу освободили, и Велло с Ассо впереди, сопровождающие их воины позади — с копьями в правой и щитами в левой руке — тихим шагом двинулись в путь. За ними следовал небольшой отряд всадников, затем сани с ранеными и обоз с добычей. Замыкал шествие большой отряд всадников с копьями в руках. Металлические наконечники сверкали на солнце; мужчины, гордые своим старейшиной, сидели на конях прямо, как победители.
Но всех горделивее держался Велло. Он только теперь по-настоящему почувствовал себя старейшиной, понял, что в силах быть им. Правда, ему было за что упрекнуть себя: в жестокой схватке с Кямби он забыл обо всем на свете. Но победил все же он, Велло, и теперь он может смело смотреть в глаза гордым старейшинам Алисте и Сакалы. Может сказать им, что и он побывал в гостях у саардеского Кямби, хоть и иначе, чем они.
В Мягисте они добрались после захода солнца, смертельно усталые, но ликующие. Они трубили в трубу, ударяли мечами о щиты и пели победные песни. Парни и девушки, старики и дети выбегали из домов на дорогу, и даже собаки лаяли от радости.
Велло не терпелось поскорее сообщить Лейни о победе: ее унижение и страшная смерть сына отомщены, Кямби убит, дом его сожжен, имущество увезено, чужеземная девка можег искать для себя нового пристанища. Кроме того, Велло привез сестре ее любимую прислужницу Марью.
Он свернул во двор Ассо и вошел в дом. Навстречу ему с зажженной лучиной в руках шагнула Лемби, лицо ее вспыхнуло от затаенной радости.
Веллo взял из ее рук лучину, левой рукой привлек девушку к себе, поцеловал в пышные волосы, в лоб и затем в губы.
— Ты мне мила, — с трудом выговорил он, ибо говорить об этом ему было нелегко.
Лемби не решилась поднять глаз, отвернулась и снова взяла лучину.
— На твоем лице кровавые рубцы, — сказала она.
— Еще немного — и этот зверь прокусил бы мне горло, — шутливо бросил Велло.
— Страшно... Что с ним?
— Он мертв... — ответил Велло и тут же заговорил о другом: — Лейни в твоей комнате?
— Нет, мы отвели ее домой, к Малле... Она уже оправилась и не захотела оставаться здесь.В дверь вошел Ассо. Он улыбнулся радостнее, чем обычно, и добродушно проворчал: почему, мол, старейшине не предложили меду. Но Велло был взволнован и не хотел задерживаться; распорядившись, чтоб привезенная из Саарде служанка последовала за ним, он поскакал домой.
Малле он застал во дворе, там же стояли слуги и служанки. Только что прибыли сани с добычей, и люди ощупывали клинки, пучки копий, топоры, ударяли по бронзовым щитам. Отть весело рассказывал, как они дрались, как был убит Кямби и как вешали на липе чужеземную девку.
Велло прошел вместе с Малле в комнату и при тусклом свете лучины отыскал глазами Лейни. Она сидела на лавке, прислонившись спиной к стене, осунувшаяся, безучастная, с бледным, цвета лунного камня, лицом. Казалось, она не слышала ни доносившегося снаружи шума, ни прихода брата. Поодаль от нее сидела хромая Рийта; черный платок закрывал ее лоб, на худом, обветренном и сморщенном лице застыло выражение покоя и святости.
Велло поздоровался и коротко, но слегка хвастливо, сообщил, что Кямби получил по заслугам, добро его забрано, дом сожжен, девка наказана и отпущена на все четыре стороны.