Тем временем вернулся хозяин ранчо со своими товарищами. Он принес столько мяса, что мы могли бы наесться до отвала. Только вот на полковника он все время как-то странно поглядывал. Разумеется, я не обратил тогда на это внимания. Позже мне вспомнились эти взгляды, и я понял их смысл.
Солнце уже зашло, когда мы разожгли костер. Каждый получил по куску мяса и насадил его на нож или кол, чтобы поджарить на огне. Из ближайшего ручья принесли воду. Хозяин ранчо посматривал на нас, но не вступал в разговор. Его спутники (они не казались мне его слугами) уехали и больше не появлялись. И эту деталь я позднее припомнил, узнав, что они тайком отбыли за своими товарищами.
Когда мы поужинали, полковник направился в сарай и попросил меня и брата Иларио подойти к нему. Мы сели прямо у входа, так чтобы обозревать все происходившее вокруг.
— Теперь у нас есть время, сеньоры, и за нами никто не наблюдает, — сказал он. — Я думаю, вы можете мне рассказать все, что вам известно о Хордане.
Монах подал мне знак, означающий, что ему не хочется говорить; поэтому отвечал я:
— Что ж, раз я знаю, кто вы, то мне нечего вас бояться. Но поймите, мне в определенной степени не по себе, потому как я становлюсь почти что предателем.
— Предателем? Конечно же, нет. Я служу власти, данной от Бога. Хордан — мятежник. Если вы изложите все, что знаете о его планах и замыслах, то разве это предательство? Вы исполните то, что велит вам долг. Не так ли?
— Да, вы, наверное, правы.
— То, что вы знаете, важно?
— Чрезвычайно важно.
— Так не мешкайте же, сообщите! Быть может, этим вы спасете немало жизней и уж, конечно, убережете страну от огромных бед.
— Я тоже так думаю. Поэтому сразу скажу вам главное. Хордан должен получить деньги и оружие.
— Ага! От кого же?
— От некоего торговца из Монтевидео, его фамилия Тупидо, и он является посредником.
— Тупидо? Он, стало быть! Мы уже давно не спускаем глаз с этого человека. Но вы точно знаете, что все это правда?
— Да. Я даже должен был доставить к Хордану контракты.
— Вы этого не сделали?
— Нет.
— Вам надо было отвезти их к нам в Буэнос-Айрес!
— Благодарствую! Это дело меня не касается. Я не шпион. Однако сейчас я чувствую, что мой долг предупредить вас. Впрочем, позже мы все были схвачены Хорданом.
— Из-за чего?
— Слушайте!
Я рассказал ему о наших приключениях, стараясь, конечно, говорить как можно короче, и еще сообщил, что груз, предназначенный для Лопеса, лежит в Буэнос-Айресе. Он слушал меня затаив дыхание. Его изумление нарастало от минуты к минуте, и, когда я закончил, он произнес:
— Но, сеньор, все это так удивительно! Даже представить себе нельзя, что такое бывает на свете! Вы клянетесь, что все обстояло именно так, как вы говорите?
— Клянусь.
— Сеньор, все, что вы сейчас сообщили, необычайно важно для нашего справедливого дела. Я тотчас отошлю в Буэнос-Айрес курьера, пусть он как можно быстрее сообщит эти новости президенту. По-видимому, мятежники еще не успели заполучить деньги, оружие и боеприпасы, и нам удастся помешать им.
— Кого вы хотите послать?
— Моего негра. Он надежнее любого другого.
— Но как же он попадет в Буэнос-Айрес?
— На пароходе, конечно.
— Тогда отошлите его как можно незаметнее!
— Почему?
— Потому что никто не должен об этом знать.
— Вы не доверяете хозяину ранчо?
— Я не знаю его. У него слишком мрачный вид, он настырен. Лучше ничего не сообщать ему.
— Вы правы. Я сейчас же напишу донесение и еще на всякий случай перескажу его негру. Он немедленно отправится в путь. Мало ли что может потом помешать.
— А он отыщет дорогу к пароходу?
— Непременно.
Он вытащил бумажник, в котором, видимо, находились всевозможные документы и лежала внушительная пачка банкнот, достал оттуда лист, написал несколько строк и подозвал негра.
Хозяин ранчо зашел в дом. Поэтому он не видел, что чернокожий получил инструкцию и, не говоря никому ни слова, ушел.
Итак, меры были приняты; но офицеру хотелось знать все новые подробности. Я сообщил ему их. Он осведомился: