— У меня есть отличный врач в Голуэе, который наведывается ко мне каждые две недели. Никто не смог бы сделать большего. Однако вы очень меня обяжете, если не станете затрагивать данную тему с моей племянницей. Я не вижу никакой причины тревожить ее без надобности. — Он улыбнулся. — А теперь, я думаю, пора бы нам присоединиться к остальным. А то мои гости удивятся, куда это я запропастился.
Пока они шли через оранжерею в коридор, Клей размышлял о происшедшем, нахмурив брови. Он пришел сюда, готовясь презирать этого человека, а закончил тем, что пожалел его.
«Жизнь порой бывает чрезвычайно запутанной», — подумал он, когда лакей открыл дверь и они прошли в длинную узкую комнату, заполненную людьми.
Вокруг стали оборачиваться, по залу пробежал взволнованный шепоток, и он с некоторым удивлением заметил, что чуть поодаль от остальных, у стены, стоит Берк, облаченный в строгий вечерний костюм. Сэр Джордж повел Клея через толпу, время от времени останавливаясь, чтобы представить его. В конце концов он, извинившись, отошел, оставив Клея среди восторженных, пышно разодетых гусарских офицеров из голуэйского гарнизона.
Кто-то сунул ему в руку бокал с шампанским, а молодой капитан по имени Вейл сказал:
— Я вижу, вы были ранены, полковник, а ведь нам твердили, что обе стороны обращались с врачами как с гражданскими лицами.
— По всей видимости, кто-то забыл сообщить об этом янки, — пояснил Клей, вызвав всеобщий смех. Когда смех стих, он продолжил: — В ходе войны положение несколько изменилось. Обстоятельства вынудили меня стать командиром соединения. И по совместительству выполнять обязанности врача, когда в том возникала необходимость, что случалось весьма часто, — невесело добавил он.
Снова раздался смех и кто-то сказал:
— У всех нас складывалось впечатление, что Юг выиграет войну, полковник. Чем вы объясняете его поражение?
Клей пожал плечами:
— Конфедерация была обречена с самого начала. Невозможно двигаться наперекор ходу истории или прогресса, джентльмены. К несчастью, это, как правило, осознаешь задним умом.
— Вы тогда командовали кавалерийским полком, полковник? — осведомился Вейл.
— Полковник Фитцджеральд командовал двумя полками кавалерии в Джорджии и бригадой в Файв-Форкс, однако через десять дней Конфедерация прекратила свое существование и его так и не утвердили в звании бригадного генерала. — Компания расступилась, пропуская Джоанну Гамильтон.
— Вот видите, как я много про вас знаю, полковник. — Она улыбнулась и взяла Клея под руку. — Не пройти ли нам в столовую?
Пока они шли, он заметил их отражения в большом настенном зеркале в позолоченной раме. Джоанна выглядела очаровательно в кринолине из белого шелка, с талией настолько тонкой, что он наверняка мог обхватить ее ладонями. Сам Клей был облачен в традиционное черное одеяние, единственное, что отличало его, — это рубашка со сборками, которую в подобных случаях обычно надевали в Джорджии. Он подумал: никто, не покривив душой, не смог бы назвать его красавцем, но, ей-богу, они были видной парой, и тут глаза Джоанны встретились в зеркале с его глазами. Ее губы чуть дрогнули, веер поднялся, прикрывая лицо, когда они заходили в столовую.
Во время застолья он сидел между Джоанной и ее дядей, наслаждаясь превосходной едой и вслушиваясь в течение непринужденного разговора по обе стороны. Сэр Джордж Гамильтон ел мало, как и следовало ожидать, и, похоже, не принимал особого участия в беседе. Наконец дамы удалились, и по кругу пустили портвейн.
Клей закурил сигару и сидел молча, прислушиваясь к чужим разговорам. Они в основном состояли из обсуждений нынешней тревожной ситуации в стране и разных предложений относительно того, как ее поправить.
Большинство присутствующих землевладельцев, похоже, склонялись в пользу более жесткого обращения с крестьянством, усиления местных гарнизонов и введения военного положения.
Один из них даже предложил брать в заложники каждого десятого мужчину в каждой деревне, дабы обеспечить примерное поведение его земляков. При этом явно предполагалось, что тех несчастных, на которых пал выбор, повесят, если в их общинах и дальше будут твориться беззакония.
Клей решил было, что человек, выдвинувший идею, болтает ради красного словца, пока не услышал, как со всех сторон раздался одобрительный гул, а кто-то сказал:
— Вешать по одной из этих свиней на каждом дереве по дороге отсюда до Голуэя. Вот единственный способ их исправить. Эх, попадись только мне в руки негодяй, который прислал вот это.