— Туго вам приходилось, пока вы добирались до позиций конфедератов? — спросила она.
Он покачал головой:
— Не то чтобы очень — это одно из немногих преимуществ гражданской войны. Что было трудным — так это распознать врага, когда он не носит униформы. Снова оказавшись в армии, я попросил сделать меня строевым офицером кавалерии. Янки занесли меня в свои списки и впредь явно не собирались обращаться со мной как с гражданским лицом, так что на самом деле выбор у меня был небольшой.
— Похоже, у вас к этому талант, — сказала она с легкой улыбкой.
— В основном он заключался в том, чтобы оставаться в живых и идти только на обдуманный риск. Не так, как Морган. Он повадился слишком часто ходить с кувшином по воду, совершал рейды в Теннесси. Его часть разделали под орех в местечке под названием Гранвилль. Его поймали, когда он прятался за виноградными лозами в саду, и выстрелили в сердце.
Он наморщил лоб и сощурился, пытаясь проникнуть в безбрежные глубины неба, когда подумал о Моргане и своем отце, так похожих в своем отношении к жизни. Джоанна тихо сидела подле него.
Она смотрела на море, погруженная в собственные мысли. Он окинул ее беспристрастным взглядом, как будто никогда прежде не видел ее по-настоящему. И как только ему могло прийти в голову, что она — не красавица? Она была прелестна, ветер расцветил ее щеки румянцем, а темные глубины глаз были теми омутами, в которые с радостью бросился бы любой мужчина.
Она повернулась и, обнаружив, что он смотрит на нее, зарделась, и поспешно проговорила:
— И что вы собираетесь делать, когда покинете Драмор?
Он пожал плечами:
— Торопиться особенно некуда, я хочу, чтобы смрад войны выветрился из моих ноздрей. Я приехал сюда, чтобы обрести хоть немного покоя, но силы, неподвластные мне, уже тянут меня в разные стороны. Что бы ни случилось, я никогда не вернусь в Джорджию. Я подумывал о Калифорнии. Вот это действительно чудесный край.
Он закрыл глаза, а она медленно проговорила:
— Порой мы вынуждены безотлагательно решать проблему, встающую перед нами, Клей. Человек не остров. Разве не так сказал однажды поэт? Думаю, ваш отец в некотором роде пытался жить среди людей, но при этом обособленно от них, и в конце концов обнаружил, что из этого ничего не получится.
Клей вздохнул. Не удивительно, что проблемы этих людей она считает своими проблемами. Она молода, она прелестна, и у нее доброе сердце. Где-то высоко в небесах заливался жаворонок, но он затрагивал лишь край его сознания. Голос Джоанны все звучал и звучал, а потом стал то усиливаться, то затихать и в конце концов превратился в бесконечный, печальный шум моря.
Внезапно он пришел в себя. У него над головой облака клубились и кружили по небу, предвещая крутой перелом в погоде. Девушки рядом не было. На какой-то миг странная, не поддающаяся разумному объяснению паника погнала его к краю скалы, а затем он увидел ее внизу, на отлогом берегу, у кромки воды. Немыслимой крутизны тропинка сбегала по косогору, и он стал осторожно спускаться вниз.
Она стояла по колено в морской воде, одной рукой придерживая собранную в складки юбку костюма для верховой езды, другой рукой она плескалась в воде, словно ребенок. Сапоги Клея заскрипели на гальке, и она тут же обернулась и пошла к нему по воде.
— Вы покинули меня, — попенял он. — Я очнулся и обнаружил, что вы исчезли, словно какая-то заколдованная принцесса из сказки.
— Вы уснули, и я спустилась на берег. Вода выглядела так маняще, что я не устояла, — сказала она.
Ее ботинки и чулки лежали на валуне у начала тропинки. Она шагнула туда и негромко вскрикнула, наступив на острый камень. Клей, не проронив ни слова, подхватил ее на руки и быстро пронес по покрытому галькой берегу.
Дойдя до валуна, он постоял какое-то время, не выпуская ее из рук, заглядывая в глаза, и от ее тепла и нежности кровь в жилах побежала быстрее, а потом она уткнулась лицом в его грудь.
Он опустил ее и, преодолевая неловкость, проговорил:
— Я схожу и посмотрю, как там лошади. Вы сможете сами осилить эту тропинку?
Она кивнула, отводя взгляд.
— Я всего на пять минут.
Когда он добрался по тропинке до самого верха, у него все еще дрожали руки. Он закурил сигару, которая никак не разгоралась на ветру, подозвал обеих лошадей и отвел их обратно к вершине скалы. В этот момент Джоанна появилась на краю обрыва.