Тот пожал плечами:
– Местные ребята обычно приходят в восемь. Может быть, до этого времени заглянет какой-нибудь случайный посетитель, но в такую погоду я бы за это не поручился.
Клей удовлетворенно кивнул:
– Это как раз то, что нужно. В конюшне на заднем дворе есть лошадь?
Хозяин кивнул, и в голосе его прозвучала гордость:
– Да еще какая! День будете скакать – не сыщете такой чудесной кобылки. Этим летом она принесла мне двадцать фунтов на голуэйской ярмарке.
– Вы бы одолжили ее, чтобы спасти жизнь человека? – спросил Клей.
Хозяин заведения нахмурился, а затем ноздри его раздулись.
– Ей-богу одолжу, если это говорите вы, капитан. Мы здесь, в Килине, в огромном долгу перед вами после того, как вы проучили за нас сквайра Марли.
– Хороший человек! – сказал Клей. – Итак, мне вот что от вас нужно. В ближайший час сэр Джордж Гамильтон будет проезжать Килин в своем экипаже с вооруженной охраной. Они везут Кевина Рогана в Голуэй, с тем чтобы его повесили.
Отец Костелло резко выдохнул сквозь зубы, а старик перекрестился и пробормотал:
– Храни нас всех Господь!
– Я хочу, – продолжил Клей, – чтобы, когда они приедут, вы вышли на улицу и остановили экипаж. Скажите сэру Джорджу, что мост обрушился и какие-то люди пытаются его починить. Он хочет добраться до Голуэя сегодня ночью, так что, надеюсь, отправит большинство своих людей помогать в работе, а сам останется ждать здесь с Роганом.
– Если Кевин Роган убил человека, он должен предстать перед судом, – спокойно проговорил отец Костелло.
Клей покачал головой:
– Святой отец, Большой Шон собирается повесить Питера Берка, если Кевин не будет дома к полуночи. Выбирайте.
На лице священника появилось страдальческое выражение, а хозяин заведения неуверенно произнес:
– Поймите, капитан, не то чтобы я боялся за себя, но там, в Голуэе, у меня есть дочь, и я должен подумать о ней. Что сэр Джордж сделает со мной, когда узнает, что я помог его облапошить?
Прежде чем Клей успел ответить, отец Костелло спокойно проговорил:
– Мне тут пришло в голову, что если мы не поддержим вас в ваших планах, то вы, наверное, примените к нам насилие, капитан. Разве не так?
Клей моментально понял, к чему он клонит:
– Естественно, отец.
Священник вздохнул:
– Тогда, похоже, у меня нет другого выбора, кроме как выйти на улицу и поговорить с сэром Джорджем хотя бы для того, чтобы спасти двух людей, находящихся здесь, от вашего гнева.
Хозяин улыбнулся и повернулся к Клею:
– Я оседлаю кобылу для вас, капитан.
Клей сказал ему, где ее оставить, и тот вышел, закрыв за собой дверь.
Когда Клей выглянул в окно на погружающуюся в сумерки улицу, священник сказал:
– Плохи дела.
Клей кивнул:
– Я не вижу другого выхода из ситуации, кроме как предоставить свободу Ирландии. Насилие порождает насилие, святой отец.
– Но неужели разумный человек обязательно должен в этом как-то участвовать? – мягко спросил отец Костелло. – Наверняка можно прожить жизнь как-то по-другому.
– Все зависит от того, какой точки зрения вы придерживаетесь, – сказал Клей. – Не так давно я встретил человека, который утверждал, что поскольку жизнь – это действие и страсть, то человек обязан приобщиться к страстям и делам своего времени, а иначе он рискует тем, что его сочтут вовсе не жившим.
Отец Костелло кивнул:
– Интересное наблюдение. Вся беда в том, что люди с легкостью способны возненавидеть друг друга. Я спрашиваю себя: как часто восставший сжигает дом какого-то человека не по политическим мотивам, а из личной мести?
– И здесь вы подходите к сути проблемы, – продолжил Клей. К ужасу своему он осознал, что говорит своим нормальным голосом.
Священник, похоже, этого не заметил.
– И еще, сэр. Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что никого не убьете здесь этой ночью.
Клей повернулся, шарф скрывал его улыбку.
– Возможно, мне придется стукнуть по одной-другой голове, святой отец, – сказал он. – Но не более этого.
Хозяин заведения вернулся в комнату:
– Все готово, капитан.
– И вот еще что. У вас есть острый нож? Думаю, у Кевина будут связаны руки.
Хозяин заведения достал здоровенный нож из-под стойки. Клей сказал ему:
– Вы стойте там. Когда они пойдут по бару, я толкну Рогана в вашу сторону. Вы сможете перерезать его путы, пока я займусь остальными.
В этот момент на деревенской улице раздался всегда безошибочно распознаваемый звук колес, и Клей повернулся к окну. Экипаж медленно приближался по грязи, сопровождаемый вооруженными всадниками спереди и сзади.
Отец Костелло встал и кротко улыбнулся:
– Похоже, настало время для моего представления. – Он помедлил, приоткрыв дверь, и в упор посмотрел на Клея: – Помните о своем обещании.
Когда он поднял руку, кавалькада остановилась. Что сказал священник, разобрать было невозможно. Отец Костелло подошел к дверце экипажа, оттуда высунулся сэр Джордж с нахмуренным лицом. Выслушав сообщение, он отдал приказание. Четверо из его людей спешились, остальные ускакали в направлении моста. Дверь открылась, и отец Костелло снова вошел внутрь и направился к очагу, протягивая руки к пламени. Клей выжидал за дверью, и вот Кевина Рогана втолкнули внутрь, и сэр Джордж последовал за ним с пистолетом в руке.
Руки Рогана были выкручены за спину и крепко связаны веревкой. Клей пнул его ногой в спину так, что Кевин отлетел в другой конец бара, отбросил сэра Джорджа в сторону одним мощным боковым ударом и огрел дверью по лицу человека, идущего следом.
Клей задвинул засов и обернулся. В этот момент сэр Джордж приподнялся на локте и выстрелил. Пуля попала Клею в левое плечо, и от шока он застыл как вкопанный. Потом, пронзенный острой болью, ногой выбил пистолет из руки сэра Джорджа и побежал к двери черного хода.
Кевин уже был в кухне, с освобожденными руками, и Клей бросился за ним следом, подталкивая его по двору, а потом через брешь в стене. Уже почти стемнело, и лошади приветственно заржали из темноты. Клей вскочил в седло и в следующий момент уже скакал прочь через лес, Кевин – следом.
Они переехали через речку на окраине деревни и вышли на тропу, которая уводила вверх, на вересковые пустоши. Сзади, из Килина, до них доносились приглушенные дождем вопли, и Клей ухмыльнулся, превозмогая боль. Как бы там ни было, максима Моргана подтвердилась, и пуля – небольшая цена за это.
Он осадил Пегин, и Кевин Роган подъехал к нему.
– Почему мы остановились здесь? – спросил он из темноты.
– Потому что здесь мы расстанемся, – сказал ему Клей. – Я спас твою жизнь, Роган. Теперь твоя очередь сделать что-то для меня. Твой отец удерживает Питера Берка в заложниках ради твоего благополучного возвращения. Если ты не будешь дома к полуночи, Берка повесят.
– Но вы ранены, – возразил Кевин. – По крайней мере, дайте я вас перевяжу.
– Поезжай домой, приятель! – воскликнул Клей с металлом в голосе. Он огрел кобылу Рогана по заду, посылая ее вперед, в ночь, и, повернув Пегин, погнал ее по вересковой пустоши.
Через некоторое время он остановился и перевязал рану черным шарфом, а потом поехал дальше, один на один с проливным дождем и ночью.
Это была кошмарная скачка, он гнал Пегин вперед, изо всех сил сжимая коленями ее бока. Он, наверное, скакал уже около часа, когда лошадь споткнулась о кочку, выбросив его из седла.
Впоследствии он не мог точно сказать, как долго пролежал там. Он помнил, как кобыла стояла над ним, проводя шершавым языком по его лицу, а потом он встал и опять взобрался в седло.