Попель поджал губы. Просьба командарма, конечно, обоснованная, но тон ее… больше похож на приказ.
— Что, не товарищеская просьба?
— Да нет. Моя обязанность быть там, где тонко. Тональность ее…
— Обращать внимание на такую чепуху, когда под ногами земля горит… И не так скоро придушим ее поджигателя.
— Ладно. Ради дела замнем первую размолвку.
— Согласен.
— Так куда мне мчаться?
— Побывай у Чистякова, узнай его оценку состояния войск, затем загляни к Гетману. Он танкист гордый и может проявить излишнюю самостоятельность, когда будет получать от Чистякова-пехотинца боевые задачи. Пусть гордится не званием танкиста, а тем, что на его плечи подвешивают фланговые с его корпусом дивизии и две бригады десятого танкового. Эти силы должны предотвратить прорыв вражеских танковых дивизий к западу. А вдоль шоссе я постараюсь укротить продвижение дивизий Хауссара к Обояни. В его корпусе зверюг побольше, да и личный состав почти поголовно гитлеровцы. К тому же ему могут подбросить бригаду «пантер». Тоже голыми руками не возьмешь.
— Задача ясна — обсуждению не подлежит, Михаил Ефимович.
— Вот мы и перешли на «ты».
10
Личная смелость высших военачальников и политработников в верхах оценивалась очень высоко. За ее проявление многое прощалось, и Хрущев решил проехать к Катукову, НП которого находился в зоне интенсивного огня противника.
Оставив машину в овраге, Хрущев в сопровождении порученца, адъютанта и врача прошел к блиндажу, вблизи которого стоял «КВ» с номером командарма. Войдя в блиндаж, вяло поздоровался и, опершись ладонями на округлые колени, будто за дорогу устал, опустился на крестьянскую табуретку.
— Ну, что у вас, товарищ Катуков?
— Стараемся не пропустить корпус СС к тыловой полосе. Сорок восьмой остановлен на всем фронте его атак.
— Надо так же было поступать и с фашистским.
— Фашистский зубастый. У него «тигры», «слоны» и «пантеры» вооружены пушками, которые пробивают броню наших на километр и более. К тому же в его состав включили бригаду «пантер». Они мало чем отличаются от «тигров», — уточнил Катуков на случай, если Хрущев еще не изучил крепость новых немецких танков. — И еще. У немецких танков особые прицелы. С ними они выцеливают наши в полутьме и бьют почти без промахов. Сам в этом убедился минувшими ночами. Особенно вредные «слоны», то бишь самоходки по названию «Фердинанды».
— Не паникуйте! Со следующего месяца начнете получать танк «Иосиф Сталин» и самоходки, вооруженные «сотками». Способны прошивать броню и «тигров» и «слонов». Выше голову!
— Опускать голову нам не положено.
Своими ответами Катуков подделывался под простачка — начальству, нравились выходцы из народа, и оно легче прощало погрешности.
— Раз не опускаете голову, не опускайте долу и глаза, — употребил украинское слово Хрущев. — Хотя ваши войска уже изрядно отошли, но я убедился — стояли насмерть и потому, несмотря на немалые потери, не позволили могучим танкам немцев насквозь протаранить вашу оборону. Так держаться и дальше! Пусть ваши бойцы и командиры лупят немцев еще крепче. Я проеду в ваш политотдел и настрою его работников на боевой лад. И чтобы этот лад они внесли в сознание бойцов и командиров. Как? Удержитесь?
— Обещать не в моих правилах. Я уже говорил: противник зубастый, умеет воевать и губить наших бойцов и командиров. Там, где наносит изрядные потери, в обороне возникают слабости. Не всегда успеваешь залатать-заштопать.
— У вас, Михаил Ефимович, такой боевой опыт! А какие танкисты! Сплошь герои!
— Мой опыт — бригадный, отчасти корпусной, а у армии совсем другие масштабы. Полосу обороны взглядом не окинешь, на всех участках обороны ход боев не узнаешь и не оценишь. Армия — не лошадка, а целый табун, ею надо управлять по-особому.
— Но ведь получается.
— Пока получалось, но не совсем.
— Уверен, получится.
Пожав Катукову руку, Хрущев направился к ходу сообщения, уверенный в том, что нужное сделал, и сделал как надо, а остальное — дело подчиненных. Ему же, члену Политбюро, в зоне огня долго находиться нельзя. Может скосить или искалечить шальной снаряд. К своей машине, спрятанной в пологом овраге, он заспешил без угрызения совести.
11
Анализ темпов наступления, проводимых перегруппировок, открытых разговоров по радиостанциям позволил Катукову и его штабу прийти к заключению, что для продолжения наступления Манштейн и Гот поставили командармам танковых корпусов жесткие задачи: к исходу дня продвинуться к тыловому рубежу обороны русских и как можно глубже вклиниться в него, чтобы на четвертый день прорыва образовать в обороне русских обширную брешь, которая позволила бы перейти к маневренным действиям, в ходе которых намечалось вместе с армейской группой «Кампф» окружить силы Воронежского фронта. Быстрый разгром их создает благоприятные предпосылки для рывка к Курску.