— Вижу, все готовы к серьезной работе. Тогда начнем. Повторюсь для тех, кто не был с нами на аэродроме. Из разных источников, заслуживающих доверия, как мне доложил начальник ГРУ, поступили сведения о том, что в ближайшее время группа армий «Центр», усиленная несколькими танковыми дивизиями и авиацией, может начать летнюю кампанию. На аэродроме я высказал сомнение, что за столь короткий срок она смогла восстановить свою оперативно-стратегическую боеспособность. Однако это не значит, что полученные разведкой данные носят дезинформационный характер. В возможностях и намерениях неприятеля нам надо разобраться и тем самым не позволить ему еще раз застать нас в беспечном состоянии. Первое слово глазам и ушам штаба фронта.
Генерал-разведчик встал с легкостью капитана:
— Крупных мероприятий, которые бы доказывали, что противник заканчивает подготовку масштабной операции, всеми видами разведки фронта и партизанами Брянщины не установлено. Самое большее, на что может дерзнуть генерал-фельдмаршал Клюге, — это провести частную операцию.
— Прошлым летом частными операциями неприятель так расшатал оборону Юго-Западного фронта, что она без больших усилий войск тоже генерал-фельдмаршала, только Бока, позволила им пробиться на Донщину, а затем и к Сталинграду. Мнение начальника штаба.
Малинин встал с той весомостью, которую он набрал, успешно помогая командующим во всех проведенных операциях, в большинстве успешных. Самая важная — разгром окруженного в Сталинграде врага.
— Да, товарищ маршал, исключать частные операции в районе Курского выступа нельзя. И все же проведение таких операций оказалось бы серьезнейшей ошибкой и германского генштаба, и командующих групп армий «Центр» и «Юг».
— Почему?
— Конфигурация Курского выступа такова, что любое выпрямление дуги затруднит проведение операции на окружение, успех в которой только и может привести к стратегическому прорыву и переходу в преследование.
— Ответ резонен. Значит, вы по-прежнему считаете, что главный удар группа армий «Центр» может быть нанесен в полосе, осью которой могут служить дороги, соединяющие Орел и Курск.
— Да, товарищ маршал.
— Что имеет Клюге в углу к югу от Орла?
— Два армейских и один танковый корпус.
— Этими силами девятая армия способна прорвать нашу оборону и овладеть хотя бы Курском?
— Пока этих сил явно недостаточно. Поданным «языков», сорок первый танковый корпус, участвовавший в контрнаступлении, еще не восстановил силы, тяжелых танков в нем пока пять десятков. Но невдалеке от железной дороги замечены группы офицеров, проводивших рекогносцировку. Не исключено, что они принадлежат тем частям, которые будут сменять дивизии сорок первого танкового корпуса.
— Что у врага в ближайшем тылу?
— Крупных резервов не обнаружено.
— Из второй танковой армии могут быть переданы танковые соединения в девятую?
— Вероятно. Но от Зуши до Жиздры — полоса ведения разведки Брянского и Западного фронтов.
— Войска врага, расположенные перед ними, могут быть в считанные дни переброшены в вашу полосу. Очень боеспособные. Во Ржевском мешке они сидели почти полтора года. При наших попытках окружить и разгромить их они оказали нам очень серьезное сопротивление. Следите, товарищ Малинин, за противником во сто глаз, вооруженных имеющейся техникой. — И перекинул строгий взгляд на авиатора: — Командующий воздушной армией.
Генерал Руденко, молодой красавец, можно сказать, взлетел, как истребитель, но не от предчувствия жестких слов маршала, а от желания показать ему, что авиация фронта готова как надо вершить дела в небе.
— Что вашими соколами вскрыто или хотя бы замечено в глубоком тылу?
— В глубокий тыл разведчиков фронта не пропускают немецкие асы. В районе Курского выступа их еще предостаточно.
— У вас что, нет своих асов, способных проникнуть в тылы врага?
— Есть, но немецкие истребители находятся в более выгодном положении. О появлении в воздухе наших самолетов их истребителей оповещают радиолокационные станции. Это позволяет им обнаружить наши самолеты, едва они приближаются к передовой. За минуты их «мессеры» занимают выгодное положение, что позволяет им накидываться на наши самолеты-одиночки или пары неожиданно. Одни сбивают, другие вынуждают возвращаться на аэродромы ни с чем.
— У нас ведь тоже есть радиолокационные станции.
— Да, «Прегматит» лучше немецких, но за линией фронта они мало помогают самолетам. К тому же их единицы.
— Я люблю ваших соколов, но их трудности несравнимы с трудностями пехотинцев. Поэтому принимайте меры, чтобы как можно чаще просматривать тылы врага. Иначе командующему фронтом будет трудно привести войска в необходимую для боев готовность.