Командарм-70 встретил маршала на окраине Фатежа, изрядно порушенного авиационными налетами. Выслушав доклад генерала Галанина, Жуков спросил:
— Насколько знакомы? — Жуков повел тяжелым подбородком в сторону Пухова. — Как дальние родственники или близкие соседи?
— На стыке полос обороны встречались уже дважды. Необходимое обговорили, — ответил генерал Галанин.
Жуков окинул плотно сбитую фигуру командарма-70 полуулыбчивым взглядом — в сорок втором тот побывал немного у него замом.
— Похоже, Голиков, у которого ты почти год был замом, не гонял тебя по войскам — жирком обзавелся.
— Здоровье у меня всегда было добротное, да и Голиков действительно не гонял меня по войскам. После второго назначения на фронт все старался делать сам. И получалось — во многих местах опаздывал или решал впопыхах.
— Служа замом, не растерял командирские навыки?
— Я же прошел оперативно-стратегическую стажировку под вашей, товарищ маршал, дланью. А она выправила суставы многим и надолго. Я ваши уроки усвоил крепко-накрепко. Правда, Голиков тоже прошел вашу школу. И командиром, и замом. И во второй раз не справился с фронтом, значит, крепкая учеба не пошла ему впрок.
— Зубасто судишь, а ведь теперь он подбирает кадры на высокие должности.
— Я достиг своего потолка, так что в кандидаты на более высокий пост не попаду.
— Приближается грозовое лето, с ветрами и шквалами, а у тебя особая армия. И сформирована поспешно, и укомплектована еще не опаленными боями энкаведистами и пограничниками, плюс зеками.
— Зеки есть, но это мужики, попавшие в тюрьму и лагеря в основном за колоски, охапки сена для личной коровенки, ну и те, что болтали неположенное. На этих можно надеяться, как на строевых солдат. Что касается карманников, счетоводов, бухгалтеров, торговцев… настраиваем на боевой лад. Приказ наркома «Ни шагу назад!» с ними изучен, положения его подкреплены примерами из боевой практики.
— Хочу взглянуть на зеков и я. После рекогносцировки вашей полосы обороны проведешь меня к ним.
Маршальская машина пошла первой. Пробежала до реки Свала, впадавшей в Сейм, затем полевыми дорогами и прямиком проехали-докатили до Дмитров-Льговского, более или менее уцелевшего (в этих местах противник отступал поспешно, а в контрнаступлении его дивизии, выдвинутые сюда из-под Брянска, до городка так и не пробились). Маршала этот район интересовал по одной причине: сдвинется ли сюда главная группировка фельдмаршала Клюге, если прямой удар на Курск застопорится? Три раза остановился, опытным глазом присмотрелся к местности, прикинул, на какие рубежи лучше выдвинуть резервы, и сделал командармам знак приблизиться к нему. Распорядился:
— Генералам Пухову и Родину можно возвращаться к себе, мы с генералом Галаниным проедем к зекам.
Оставшиеся при маршале машины Галанин повел подальше от тех мест, по которым била дальнобойная артиллерия и которые бомбила авиация. К роте бывших зеков подкатили с тыла. Солдаты, углубляя траншею, не торопясь выкидывали землю на бруствер. А одна группа, с виду разбитная, сгрудилась у четырех игравших в карты. Заметив высокое начальство, картежники без спешки собрали карты и следом за уже спрыгнувшими в траншею направились по своим местам. Засуетились и командиры подразделений, неуверенно заставляя бывших зеков взяться за лопаты.
Георгий Константинович не сразу направился к солдатам — дал им время оценить ситуацию, и они принялись с неспешным усердием вгонять лопаты в грунт, аккуратнее выбрасывать землю, чтобы бруствер получался в меру пологим. Однако в их работе не увидел оправдательной торопливости за картежные минуты — знают себе цену.
Маршал вразвалку приблизился к ближнему взводу. Лейтенант, видно только что попавший на фронт, да еще поставленный командиром над солдатами, которые когда-то черт знает что творили, пробился по траншее навстречу ему, но когда разглядел большие звезды на погонах, замер с открытым ртом. Зеки тоже смотрели на Жукова во все глаза, веря и не веря, что маршал так близко подъехал к передовой, да еще пожаловал их своим вниманием.
— Узнали гостя? — спросил Жуков с усмешкой.
— Узнать-то узнали — маршал. Только вот фамилия не припоминается.
— Я запомнил — в газетах печатались фотографии. Маршал Жуков, — похвастался разбитной зек.