Действительно, некоторые из них потом приходили и осматривали мощи, раскрывая пелены и ощупывая все руками. Все оказалось настоящим, а ведь им внушалось, что вместо мощей - чучела из тряпок. Посмотрев, один из них говорит:
- Да-а! Только вот темные!
А хранитель мощей, монах, в сердцах ответил ему:
- Ты полежи тыщу лет, посмотрим, останется ли от тебя хоть что-нибудь?
Солдат промолчал на это.
Разъехавшись из Киева, мы, члены Московского собора, возвратились потом в Москву и доложили обо всем патриарху и собору. Вот после этого собор постановил совершать ежегодную память о всех православных, замученных за веру.
Наступил Великий пост, Пасха... И до нас долетели вести, что Украина "освобождена": большевиков выгнали немцы вместе с хлеборобами, помещиками и крупными хозяевами. Во главу ее поставили гетманом Скоропадского. Я уже писал об этом раньше. Пробравшись окольными путями, через Оршу, Киев, Херсон в Крым, я скоро получил повестку о прибытии на вторую сессию Киевского собора.
Немцы, желая явно или тайно владеть Украиной, с помощью крупных собственников организовали борьбу против большевиков и отделили Украину от Советского Союза. Думаю, что этому перевороту отчасти помогали и украинские народные массы. Именно. На этой плодородной земле, при теплом солнышке вообще жилось неплохо всем украинцам, они не могли особенно жаловаться на плохую жизнь и бедность, как великороссы северных и перенаселенных губерний. Поэтому коммунизм не сулил им чрезмерных и неожиданных богатств. Кроме того, по многим причинам украинцы были всегда более склонны к индивидуальной психологии, к личному хозяйству. Между тем, великороссы любили жить более общинно, отчего коммунистическое хозяйство представлялось украинцу тяжелым принудительным трудом "для других, а не для себя". Тут вскрылся целый ряд причин: экономических, религиозных, географических, исторических. Но этот индивидуализм украинский - несомненный факт, с которым придется еще считаться много лет. Этим в значительной степени объясняется противодействие украинцев "советчине" в Америке даже до сего дня.
Наконец, анархическая революционная разруха целого года с переменой властей и режимов сильно надоела мирному и сытому населению, захотелось хоть какого-нибудь покоя.
И его принесли немцы силою оружия... Я знаю немало и русских людей, которые замучились разрухой и неожиданным развалом и голодовкой, хотя прежде они были революционерами, а некоторые даже и анархистами. Не хватало нервов терпеть на деле то, что они проповедовали языком. Между прочим, один из юристов - профессор Московского университета, - по партии кадет, сказал на Церковном соборе графу А.:
- Мы не думали, чтобы перемена царского режима была так болезненна и опасна!
Граф ответил ему:
- Не только царский, но и вообще всякий строй нельзя менять безнаказанно и безболезненно.
И нужны очень крепкие нервы, чтобы довести начатый переворот до конца. Наша интеллигенция оказалась, безусловно, слабой для этого. Что касается народов, то сентиментальным и нежным украинцам тоже было трудно везти этот коллективный воз, где тебя толкало отовсюду, с каждой кочки.
В указанный момент, лето 1918 года, украинцы были еще неподвижными собственниками. Так как у рабочих людей вопрос о власти решался более практически (что выгоднее?), то не один подрядчик Жуков думал: "Нам что Николай, что Вильгельм!" А украинец еще меньше думал о качественности власти - лишь бы настал порядок! Немцы всегда представлялись носителями дисциплины: тяжелыми, сухими, жесткими, но полезными. Теперь же, во время разрухи, многие начали вздыхать по ним, забыв все ужасы войны.
И этот тайный нейтралитет украинской массы помог водвориться власти "землеробов", то есть, просто говоря, крупных землевладельцев с генералом Скоропадским во главе. Но фактически это начальство было лишь ширмой, за которой стояли в селах войска и пушки немцев. Стоило только заворошиться где-нибудь в селах действительным землеробам - селякам, как это село сметалось с лица земли. Но интеллигентским фантазерам льстило то, что Украина стала самостоятельной державой; везде практикуется украинская мова галицийского стиля; свои синежупанники - войска; везде украинские вывески; своя украинская монета - карбованьци, и даже богослужение можно совершать не на старославянском наречии, а на ходячем украинском языке. Там сзади где-то стоят немцы, но их не видно на лицевой стороне, и... ладно! И массе казалось, будто она в самом деле стала самостоятельна и независима от "москалей", да еще и большевиков...