…над «Вопросами философии» я. Перевод Веры Джонстон «Отрывки из Упанишад». Начинаю читать. (…)
Гляжу за окна: пролетает — ворона ли? С крыши на крышу слетает дымок, улетая: за крышу; понять, что такое рисуется перелетами клубов — нельзя. Так и слово: перелетает из строчек на душу, сквозь душу — куда? Видишь — вот, а понять, что рисуется тайнами слов — невозможно; душа передо мною моя — вся сквозная: разъятые шири пространства открываются в ней перелетами слов.
Отрываюсь от чтенья: ворона — ворона ли? Ах, другое какое-то все: непонятно, невидимо…
Видимо, слышимо — все, чего прежде не знал, что уставилось в душу:
— «Я — старое».
Было. Когда это было? Я тут начался; низлетал: из вот этой невнятицы. (…)
В «Упанишадах» я жил до рождения.
(Белый Андрей. Записки чудака, т. 2. М. — Берлин, 1922, с. 149–150).
(144) Каждая из четырех книг основного философского труда А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление» имеет эпиграфы, но ни один из них не восходит к упанишадам. Скорее всего, в сознании Белого произошла аберрация, и намечаемая им линия связи между Шопенгауэром и индийской философией подтверждалась эпиграфом не из упанишад, а из Шопенгауэра, — эпиграфом, который предпослала В. Джонстон своим «Отрывкам из Упанишад»: «Глубокие, самобытные, высокие мысли выступают с каждой страницы Упанишад навстречу нам… Это самый богатый и самый высокий предмет изучения в мире. Он был мне утешением в жизни и будет мне утешением в смерти». Шопенгауэр (Вопросы философии и психологии, 1896, кн. 31 (1), с. 1).
(145) В письме к Иванову-Разумнику от 1–3 марта 1927 г. Белый определяет вторую половину 1890-х гг. в своей биографии как «период выработки мировоззрения (…) эстетизм, символизм, буддизм, Шопенгауэр», «декадентство, пессимизм, буддизм» (ЦГАЛИ, ф. 1782, оп. 1, ед. хр. 18), Ср.: «…стал приоткрываться первый идеологический отрезок в тенденции забронировать выход во внешний мир: от Упанишад к Шопенгауэру — отрезок пути от 1896 года к весне 1897» (Почему я стал символистом, с. 24).
(146) См.: Шопенгауэр Артур. Мир как воля и представление. Перевод А. Фета. Изд. 2-е. М., 1888; Шопенгауэр Артур. Мир как воля и представление. Перевод Ю. И. Айхенвальда. М., 1901.
(147) Об эпохе 1897–1899 гг. Белый пишет: «…Фет заслоняет всех прочих поэтов; он открывается вместе с миром философии Шопенгауэра; он — шопенгауэровец; в нем для меня — гармоническое пересечение миросозерцания с мироощущением: в нечто третье. Конечно, он для меня — „символист“» (Почему я стал символистом, с. 25).
(148) «Сергей Горбатов. Исторический роман конца XVIII века» (СПб., 1882), «Великий розенкрейцер. Роман XVIII века. (Продолжение романа „Волхвы“)» (СПб., 1892) — романы Вс. С. Соловьева.
(149) Ср. запись Белого, характеризующую конец 1895 г.: «…очень крупным событием в моей жизни есть мое знакомство с Сережей Соловьевым, еще маленьким мальчиком, проживающим в нашем доме; скоро я начинаю посещать часто квартиру Соловьевых» (Материал к биографии, л. 5 об.).
(150) Неточная цитата из вступления («У лукоморья дуб зеленый…», 1824–1825) к поэме Пушкина «Руслан и Людмила».
(151) Ср. признания в очерке Белого «К биографии»: «Общение с покойными М. С. и О. М. Соловьевыми — великолепнейший, не прекращавшийся года семинарий на тему „искусство“. (…) С 1897 года Соловьевы стали мне моей „второй“ родиной» (ГБЛ, ф. 198, карт. 6, ед. хр. 5, л. 2 об. — 3). «…Я помню, что стал я таким, каким стал, — лишь считаясь с советами М. С. Соловьева», — пишет Белый в «Воспоминаниях о Блоке» (Эпопея, I, с. 129).
(152) Речь идет об истории печатания «Симфонии (2-й, драматической)», предложенной издательству «Скорпион» в октябре 1901 г.: «Получается ответ Брюсова на запрос М. С. Соловьева о моей «Симфонии»; Брюсов считает «Симфонию» прекрасным произведением и уведомляет, что «Скорпион» печатает ее, но только через год, ибо «Скорпион» уже на год завален работой; тогда М. С. Соловьев решается лично спешно печатать «Симфонию» под маркой «Скорпиона» (который на это соглашается); я не хочу печатать «Симфонию» под моим именем; мы выдумываем псевдоним мне; я предлагаю: «Буревой», но М. С. смеется: «Нет, когда узнают, что автор — вы, то будут смеяться: „Это не Буревой, а 'Бори вой'“ … М. С. придумывает мне псевдоним „Андрей Белый“ и делается моим крестным отцом в литературном крещении»» (Материал к биографии, л. 25 об.). Ход переговоров об издании «Симфонии» между М. С. Соловьевым и «Скорпионом» проясняет его письмо к Брюсову от 15 ноября 1901 г.: «Спасибо Вам за письмо и за предложение „Скорпиона“. Ваш отзыв о поэме меня очень обрадовал. Самое главное, что Вы нашли ее „говоря вообще прекрасной“, а недостатки, Вами указанные, я признаю почти все. Вот относительно отсутствия напева, мелодии, — я что-то не понимаю. Мне кажется, мелодия есть, поет все время, только часто фальшивит, и чем мелодия яснее и приятнее, тем резче поражают неверные ноты. Послушаюсь Вашего совета и издам эту вещь. Впрочем, и не могу поступить иначе, потому что обещал, что будет издано, а если „Скорпион“ отказывается, то, кажется, некуда больше обратиться» (ГБЛ, ф. 386, карт. 103, ед. хр. 22).
(153) Брюсов познакомился с М. С. и О. М. Соловьевыми в октябре 1900 г. у Шестеркиных; М. С. Соловьев был у Брюсова в сентябре 1901 г.; тогда же Брюсов посетил Соловьевых. См.: Брюсов В. Дневники, с. 92, 106.
(154) См. статью М. А. Бекетовой «Веселость и юмор Блока» (1925) (А. Блок и современность. М., 1981, с. 317–324).
(155) Пассаты — устойчивые ветры в тропических широтах.
(156) Контаминация цитат из автобиографической поэмы «Первое свидание» (Стихотворения и поэмы, с. 413–414).
(157) «Новый журнал иностранной литературы, искусства и науки» — иллюстрированный ежемесячный журнал, выходивший в Петербурге в 1897–1909 гг. (издатель-редактор Ф. И. Булгаков).
(158) «Сен-Шар» (1826) — роман Альфреда де Виньи, изданный в переводе О. М. Соловьевой как приложение к «Новому журналу иностранной литературы» (1898, № 1 — 12): «Сен-Марс, или Заговор в царствование Людовика XIII» (СПб., 1898).
(159) Журналы «нового искусства» — немецкий «Jugend», выходивший в Мюнхене в 1896–1933 гг., и английский «The Studio», выходивший в Лондоне с 1893 г.
(160) Поэма Эсайаса Тегнера «Сага о Фритьофе» (1820–1825), в основу которой положена древнеисландская сага. В «Воспоминаниях о Блоке» Белый пишет: «Помню яркое чтение М. С. Соловьева отрывков „Фритиофа“ Тегнера» (Эпопея, I, с. 129).
(161) Ср. в «Воспоминаниях о Блоке» Белого: «О. М. любит английских прерафаэлитов (Росетти, Берн-Джонса), иных символистов; зачитывается Верлэном и Маллармэ; и первая мне открывает миры Метерлинка, тогда еще всеми бранимого (…) она обостряет и утончает мой вкус; ей обязан я многими часами великолепных, культурных пиров» (Эпопея, I, с. 127–128).
(162) См. дневниковые заметки Белого (1901), содержащие отклики на постановки в Московском Художественном театре «Дикой утки» Г. Ибсена, «Михаэля Крамера» Г. Гауптмана, «Трех сестер» А. П. Чехова («Памятники культуры. Новые открытия». Ежегодник 1979. Л., 1980, с. 128–131).
(163) Владимир Федорович Марконет, педагог-историк, родственник Соловьевых (брат А. Ф. Марконета, мужа А. М. Марконет — сестры О. М. Соловьевой).
(164) Героиня одноименной драмы Ибсена: высокий духовный потенциал, ум, гордость сочетаются в ней с обостренным индивидуализмом, холодностью, чертами декаданса.
(165) Рафаэль, изобразивший папу Сикста в «Сикстинской мадонне» (1515–1519).
(166) Сокращенная цитата (запись, датированная сентябрем 1901 г.).
(167) Энтелехия — термин философии Аристотеля, выражающий единство материальной, формальной, действующей и целевой причины.
(168) «Одно, навек одно!» — начало первой строки стихотворения Вл. Соловьева «Знамение» (1898). См.: Соловьев Владимир. Стихотворения и шуточные пьесы, с. 119–120.
(169) Лев Иванович Поливанов (род. в 1892 г.) — математик, в 1920-е гг. — преподаватель Нижегородского государственного университета.
(170) Намек на тетку Блока М. А Бекетову, автора двух биографических книг о поэте, в которых затрагивается мимоходом вопрос о взаимоотношениях Блока с Белым и С. М. Соловьевым. См.: Бекетова М. А. 1) Александр Блок. Биографический очерк. Пб., 1922, с. 91, 96–97; 2) Ал. Блок и его мать. Воспоминания и заметки. Л. — М., 1925, с. 81–82. Бекетова была задета этим критическим пассажем Белого; 24 января 1931 г. она писала ему в связи с выходом «На рубеже двух столетий»: «Недостатков в написании я почти не вижу (так — кое-какие словечки я бы изменила; простите старой мемуарной тетушке)»; «…я никогда не думала, что „бяка Андр(ей) Белый“ учит истерике „паиньку Блока“. В недописанной моей статье „Роман Блока в стихах“ я говорю, что Блок — сам по себе, а Вы и прочие — сами по себе (…)» (Александр Блок. Исследования и материалы. Л., 1987, с. 251, 254).