Вышел «День литературы» со статьей Ильи Кириллова о «Гувернере». Мне это было интересно читать, потому что Илья выстраивает какую-то иную картину, увиденную в романе, нежели я ее себе представлял. Особенно это касается гносеологии романа, Илья выводит ее из молодого соцреализма. Всегда интересно о себе читать то, что расширяет твое представление о собственных возможностях. Многозначителен, хотя и лишь комплиментарен, один пассаж статьи: «у Есина в современной литературе есть один соперник — Владимир Маканин».
28 июля, вторник.
Очень волнует аренда бывшего «знаменского» особняка. Приехал на работу, чтобы написать письма в Госкомимущество. Аргументация моя известна: зарплату платим вовремя, не участвуем ни в каких революционно-социальных акциях, потому что нет повода, а значит — не воруем. Разрешите нам сдать наш особняк, не забирая львиную долю аренды себе. У нас подтекстом — на дело, у вас — на воровство. Вдобавок, напоминаю, наша собственность — это бывшая собственность Союза писателей СССР, добровольно переданная этой общественной организацией государству.
29 июля, среда.
Занимался «платными» студентами — это наше спасение. Во время «штурма» Некрасовки в особняке практически обвалился балкон. Его обязательно надо реставрировать. Все это связано с огромными бюрократическими сложностями, вокруг каждой из которых крутятся деньги. Написал письма архитектору и в административную инспекцию. Представляю трудности, которые нам начнут чиниться. Чиновники за деньги делают все четко и быстро, а когда дело касается вещей государственных и бесплатных, они демонстрируют свою верность букве закона и порядку.
Пришел в институт некто Булкин, тот самый парень, рукопись которого я читал больше года назад. Прошлый раз я его не видел, а общался с ним лишь Лев Иванович. Мне пришлось писать ему письмо. Теперь он принес уже книгу. «Записки голубого». К своему удивлению, мое письмо-рецензию он без моего разрешения включил в свой текст. Издал он книгу в Польше и часть тиража контрабандой привез в Москву.
В 11 вечера приехал на дачу в надежде поработать. Я даже боюсь задумываться над тем, что в ближайшее время надо сделать. Во-первых, отредактировать четыре написанные главы романа о Ленине. Первая уже прочитана «Юностью», и они вроде ее приняли. Во-вторых, огромное чтение по конкурсу Пенне, которое я забросил. Это надо обязательно срочно сделать, потому что на деньги от конкурса я рассчитываю. В-третьих, необходимо подготовиться к новому учебному году, а это значит, составить план лекций и попытаться все это застенографировать. Книжка «Искусство писателя» мною не забыта, хотя, судя по книжке В.К. Харченко, часть моих идей, которые я имел неосторожность высказать во время лекции в Белгороде, она использовала. Конечно, мне надо бы быть поосторожнее со своими устными высказываниями, но с другой стороны и я теперь воспользуюсь рядом ее разработок. К чести Веры Константиновны, цитирует она меня довольно часто. Ее книга мне нравится.
30 июля четверг. Кажется, закончил вторую главу романа «Смерть Титана». Она получилась огромной. Мельком посмотрел, похоже, ничего, есть напряжение. Но величина невероятная — 54 страницы. Вечером смотрел фильм Балабанова «Брат» — В.С. нагрузила меня перед отъездом на дачу кассетами, хочет, чтобы я о Балабанове написал статью. Фильм произвел на меня большое впечатление. Это о мальчике-киллере, которого современная жизнь ведет по сегодняшней дорожке. Его природная нравственность выражается в специфических формах — он убивает. Специфическая нравственность нашего времени.
Днем занимался стрижкой участка.
Шахтеры устроили пикеты на Красной площади. С какой бы быстротой власти раскидали пикетчиков, если бы это были преподаватели вузов или какие-нибудь артисты. Шахтеров боятся. По словам телеведущих, правительство все время ищет деньги для выплаты долгов. Как же плохо они хозяйничают, если все время ищут. С большим интересом наблюдаю за Кириенко — какая невероятно обтекаемая демагогия. Кириенко друг Немцова и Бревнова.
31 июля, пятница.
Читаю роман Бориса Васильева «Утоли моя печали» для конкурса. Время — Ходынка, картины которой прописаны очень ярко и отчетливо, семья и молодежные искания. Несмотря на некоторую социальность, это беллетристика. Тем не менее много интересных мыслей, наблюдений. Все это безо всякого зазрения совести я отправлю в собственный роман. Много расхожих описаний коронации, взятых из прессы. Это тоже, чтобы не бегать далеко, я приберу к рукам. Конкурс Пенне определенно действует на мой роман, вот и «Ученики» Константина Белова мне хорошо послужили. Все это — имею в виду Б. Васильева — и писалось как беллетристика: в конце романа даты: 1. 01. 97–20. 03. 97. Булкин — это гомосексуальная беллетристика, Маринина, Васильев — это тоже беллетристика, грамотный Поволяев сегодняшней литературы, что ли. Тем не менее некоторые мысли из Васильева на меня произвели впечатление. Надо сделать выписки.
Вечером на дачу приехал С.П. — В.С. плохо себя чувствует. Встречать ее не надо. Это значит, целых два дня я буду нервничать.
3 августа, понедельник.
Слава Богу, В. С. здорова, ухудшение и температура связаны с тем, что ее «недокачали». Медсестра ушла из зала, и вместо «заказанных» полутора литров откачали только пол-литра жидкости. Такое легкомыслие к собственному долгу чревато человеческим мучением, приближающим смерть. Но кто знает свой час?! Болит живот, мочевой пузырь. Догадываюсь, что это такое, но к врачу не иду.
Весь день пробыл в институте. Конкурса уже нет, мы с трудом набираем свой контингент. Но в этом году у нас очень много платных студентов, особенно заочников, надо уже сейчас подумать об организации учебного процесса для них всех. Наша шестая аудитория будет ломиться от обилия народов.
Для «Труда»:
«Слава Богу, наконец-то окончательно, средствами массовой информации выявлены параметры антикризисной или, говоря президентскими словами, стабилизационной программы. Как это, оказывается, просто и надежно придумано нашим замечательным премьер-министром: платит неимущий. Как сам он умен, как занятен, как умеет вовремя не сказать слово и тактично промолчать! Вообще, ставка на молодежь, которую, судя по всему, вслед за другим отцом народа, сделал наш президент, исключительно замечательна. Молодежь бестрепетна, когда дело касается чужих жизней. Что ей какие-то три процента, которые еще только впереди надо платить в какие-то Пенсионные фонды! Пусть возмущаются старые, которые платили, платят и еще будут платить. Молодым везде у нас дорога. Что ей, молодежи, какие-то новые тарифы за коммунальные услуги, за тепло, за воду. Что ей, молодежи, если пенсия реально уменьшается не у них, которые еще ее не заслужили, а у старых. Старым у нас почет. И пусть особо не рассуждают по поводу налогов на продажи и прочее. Слава, повторяю, Богу, что этот налог не распространили на молоко и хлеб. А все остальное на изобильном прилавке — это для молодых. Однообразная пища — пища спартанцев и нравственных людей. Вон корова одну траву жует, а молочком доится. И что там еще придумал наш молодой премьер! Почему бы ТВ-викторину не провести с единственным вопросом: «а что еще отобрать?» Шагай вперед, комсомольское племя! Воистину, молодые хозяева земли. Международный Валютный Фонд ими доволен. А вот платит ли МВФ кому-нибудь комиссионные за смелые транши? Или их платит лихим просителям само наше правительство. Опять вопросы для новой интересной телевизионной игры «Угадай-ка!»
Что касается художественной части программ, то они удивительно политизированы. Это что, телевидение снова дает про Шерлок Холмса и доктора Ватсона, чтобы подчеркнуть медлительность наших силовых структур, когда дело касается поимки каких-то чукотских преступников или раскрытия весьма громких былых убийств? А гениальный «Леопард» Л.Висконти стыдливо показывают в ночь, чтобы еще раз ткнуть пальцем в то, что идеологические перевертыши были во все времена, и не только среди секретарей обкомов, но и в изысканной среде аристократов? Художественные программы на телевидении придется закрыть, ибо они еще острее, чем политические, вопят о несовершенстве и моральной нечистоплотности нашей жизни».