6 августа, четверг.
Вечером из Мурманска приехал Саша Мамай.
9 августа, воскресенье.
Отослал еще две главы в «Юность». Всю субботу и воскресенье работал. Читал Зорина, при всех издержках, касающихся в основном тенденциозности книги, оторваться от нее не могу. Работал над четвертой главой. Для ленинских мемуаров беру факты из мемуаров его противника Мартова. Отдиктовал В.С. небольшую статью о кинорежиссере Александре Балабанове. Это после фильма «Про людей и про уродов». В Балабанове, этом прекрасном художнике, я чувствую русскую идею. А кто поддержит его еще, кроме меня?
10 августа, понедельник. Для «Труда»:
«По большому счету ни рыбалка президента, ни похороны Шнитке не явились крупными телевизионными событиями. Смерть человека — это всегда трагедия космического порядка. Смерть грандиозного музыканта — это, конечно, немыслимая утрата. Я удовлетворен, что, судя по посещению панихиды Сергеем Владиленовичем, наш премьер еще и меломан. Было интересно снова увидеть знакомые лица седых шестидесятников: Э. Климова, Ю. Любимова, сильно постаревшего Г. Рождественского, соавтора покойного композитора по опере «Жизнь с идиотом», писателя, эссеиста и скандалиста В. Ерофеева и неизменного посетителя всех значительных культурных мероприятий — от презентаций до похорон — когда-то знаменитого поэта Андрея Вознесенского. Андрей Вознесенский и шейный платок! И все же грандиозным событием недели стал повтор на ТВ-6 передачи «Акулы политпера» с другим знаменитым и ныне покойным человеком — Львом Рохлиным. Тоже невосполнимая, космическая для страны утрата. Боже мой, какой невероятной искренности и чести был человек. Как предрек свою смерть буквально за три дня до нее, как, оказывается, неизбежна она была. Идти по следам этой передачи — значит, найти его убийц. После такой передачи человек жить не мог. Вернее, герои его горьких дум и разоблачений с ним жить не могли. За слово заплачено кровью, как в былые времена.
Это, собственно, все мои конкретные наблюдения над программами телевидения. Есть еще и частность: ну, почему так значительны все политические сообщения в последних известиях по НТВ («Сегодня») и так легковесны, так улыбательны, такие подыгрывающи правительству передачи по другим каналам, и особенно по Российскому телевидению («Вести»)?»
Сегодня весь день сидел на собеседовании. Кажется, идут очень неплохие ребята. Похоже, что удастся взять семерых платных студентов на переводческое отделение.
Вечером на кусте увидел сидящими двух уже очень подросших воронят, которых еще месяц назад гоняла наша институтская собака Муза, когда те выпали из гнезда. Я, кажется, писал, как собаку отгоняла мама-ворона. Подросли и сидят на кустиках довольно важно. Ворону уже не видно, она выполнила свою функцию и занялась другими делами. Вот бы заглянуть в воронью душу.
Толя Дьяченко на всю стену во дворе намалевал огромную афишу о премьере в своем театре. Это надо зафотографировать. За субботу и воскресенье наш плотник Денис и охранник Коля покрасили полы еще в двух аудиториях. В шестой и в бывшем лингафонном кабинете. Теперь осталось несколько аудиторий на заочке. Саша отбыл на Крит, на Сантарину.
Как же я хочу побывать в этих местах!
11 августа, вторник. Целый день сижу на собеседовании. Ребята вроде ничего, но темноваты. К себе в семинар меня упросили взять двух или трех девочек только потому, что они учились у нас в лицее. Снова взяли в институт проворовавшегося по юношеской легкомысленности позапрошлый год Пашу Быкова и выгнанного в прошлом году за прогулы Мишу Вишневского. Много в этом году занимаюсь платными студентами. Их получается человек 15 на очном и человек 40 на заочном отделении.
Ездил вечером на дачу в Сопово и забрал оттуда Олега, который красил дом. Я понимаю, что этот оставшийся от брата дом будет сосать и сосать из меня деньги, но я не могу с ним расстаться. Как мне нравится второй этаж, где можно было бы сделать просторный кабинет! Как мне нравится первый этаж с огромной большой комнатой и встроенными двумя комнатками, оставшимися от строительства Юры.
Поздно вечером около двенадцати был в общежитии, здесь определенно стало чище.
Я весь в сиюминутном, в жизненном, в бытовом. А где же размышления о вечном?
12 августа, среда.
Прочел и разобрался с версткой романа о Ленине, отрывок которого публикуют в «Юности». За счет чего держится напряжение?
Правительство Москвы, как всегда, соврало, что привело все в порядок после сноса библиотеки. После ремонта потекла стена в особняке. Или это «приведенная в порядок» крыша, или через щель в стене, которую мы срочно заделывали.
13 августа, четверг.
Утром на пересадке в метро увидел парня, взасос читающего «Доктора Фаустуса» Томаса Манна, и весь день ходил под впечатлением этой сцены.
Провел консультацию по этюду. Весь день занимался хозяйством, вел диалоги с Ольгой. Надо во что бы то ни стало настоять на том, чтобы все платы от аренды шли только по перечислению. Ольга Васильевна сопротивляется любому контролю за деятельностью бухгалтерии. Скандал, в частности, возник из-за попытки взять в штат института инженера-плановика.
Снова экономический кризис в стране, но наше правительство, вместо того чтобы чинить промышленность и экономику, чинит банковскую систему в надежде, что рынок все приведет в порядок. Впервые я желаю недоброго своей стране.
С некоторым грустным злорадством все мы восприняли наступление талибов возле самых границ бывшего Союза. Прежние наши республики сразу запищали. По этому поводу смешно и не без остроумия сказал вчера Жириновский: не давать ни одного русского солдата. Пусть отбиваются яблоками, персиками, дынями, арбузами и помидорами.
Прочел верстку первой главы, написал врезку и отправил все в «Юность».
Вечером был у В.А. Пронина. Говорили о нашей старости и об учебном процессе. В.А. согласился стать научным редактором очередного номера «Вестника».
14 августа, пятница.
Утром вынул из почтового ящика «Труд». Как всегда мелкими поправками редакция — а я полагаю, что не обходится и без доблестного Вартанова — извратила мое маленькое сочинение. Поправки я внес в компьютерный текст. Ну что для них значит «шейный платок», а для подкованного читателя здесь весь Андрюша Вознесенский. «Уберите Ленина с денег…» Боже мой, как искренне в свое время он это завывал.
Вечером вместе с С.П. уехал на дачу. В.С. приедет, как всегда, в субботу. У Сережи плохое состояние. Так с ним бывает всегда, когда он много работает. Похоже, что он собирается за пару месяцев поднять всю свою диссертацию.
16 августа, воскресенье.
Много спал, дочистил четвертую главу. Сюда надо вставить пару фрагментов, и она готова. Пора приниматься за Шушенское. Читал хуррамабадские рассказы Андрея Волоса, присланные на конкурс. Еще с прошлого года я запомнил и его рассказы, и эту фамилию. Человеческие истории о распаде Союза и о человеческой распре, которая возникает на национальной основе. Насколько художественная литература сильнее публицистики. Достаточно прочесть это, чтобы правителям закричать: что же мы наделали! Все эти картины стоят у меня перед глазами. Здесь даже не скажешь о литературных поворотах — разворачивает жизнь. Я еще очень сомневаюсь, за кого мне ратовать первым номером: за Баженова или за Волоса. В воскресенье, уже после возвращения в Москву, читал «Совершенно секретно». Это свойство житейской информации — она воспринимается лишь сознанием, не сердцем, а потом не знаешь, о чем вспомнить.
По телевидению грозные признаки начинающегося финансового кризиса. Ельцин объявляет, что никакой инфляции не будет. Врет, конечно, по своему обыкновению. Все торговцы получили предупреждение, что если, дескать, попытаются взвинтить цены и воспользоваться ситуацией, то последуют кары в виде налоговых проверок, а Лужков сказал, что начнет лишать такие торговые точки лицензий. Цены, конечно, подержатся несколько дней, а потом неизбежно поползут вверх. Курс доллара, который еще совсем недавно держался в районе 6 рублей, вспух до 9, а в отдельных местах до 10. Многие банки прекратили выдачу вкладов под видом предварительной записи вкладов, и долларовых, и рублевых. Я в невеселых мыслях: от последней зарплаты в связи со скудными летними тратами осталось на институтских счетах что-то миллион или полтора.