17 августа, понедельник.
Правительство пытается сохранить хорошую мину при очень плохой игре. Для всех теперь стало ясно, что антикризисная программа — это программа за счет народа. Дума была совершенно права, когда не давала добро Кириенко и его пакету реформ.
18 августа, вторник.
Поздно вечером вместе с В.С. уехал на дачу. У меня уже не хватает здоровья вынести на работе всю неделю. Все утро занимался спасением своих денег. Сначала пошел на университетский оптовый рынок и покупал продукты, которые можно еще купить впрок. Купил массу чая, пять литров кукурузного масла, десять полукилограммовых банок с маргарином «Рама», килограммов пять рыбного филе, которое заложил в морозильник. Утром еще купил пять с лишним килограммов свинины, которую по вторникам у нас во дворе продают женщины, приезжающие в Москву торговать мясом и творогом с Украины, из Житомира. Одна из женщин жаловалась: в дороге, в тамбуре во время посадки у нее выхватили сумку с товаром. Все это на фоне недавно происходившего в Форосе 60-летия украинского вождя Кучмы. Президенты, в основном бывшие ЦКашники, съехались с подарками. На этом мои покупки не закончились — по дороге домой заехал в зоомагазин и купил собаке по 45 рублей три пакета сухого корма.
К той же теме. Сегодня днем был у меня в институте А.С. Демин, профессор, доктор, крупнейший специалист по древнерусской литературе. Он у нас совмещает на 0,75 ставки. Жаловался, что у них в Институте всемирной литературы зарплату не выдают «в связи с отсутствием финансирования со стороны РАН». Пришел занять у меня до первого числа хоть немножко денег. Дал 30 рублей. Не забыть выписать ему материальную помощь.
Днем имел отвратительный разговор с нашим студентом Гришей Петуховым. Не хочется касаться наболевшей проблемы, но опять встретился с хамством и наглостью. Писал ли я, что выставил Гришу из института, потому что он ударил доцента-физкультурника Тычинина? Потом мне все же стало жалко парня, и я дал ему доучиться на первом курсе, потому что с первого курса нельзя ни переводить, ни уходить в академичку… Можно лишь в никуда… При этом сохранил ему и общежитие. Теперь требует обратно или очного отделения, или жить в общежитии… В Свердловске, откуда он родом, нет ни работы, ни среды. Я ему долго, выхаживая вокруг памятника Герцена, объяснял свою позицию. Я даже был готов на следующее: пусть за тебя попросит Тычинин, т. е. по-настоящему наладь отношения… Они слишком гордые… В завершение всего милый Гриша сказал мне, что я веду себя с ним, как сатрап…
Написал кусочек для «Труда», но оказалось, что сделал это слишком поздно…
Днем был Илья Кириллов. Посоветовал ему поступать в аспирантуру к Минералову: влияние классики на современную литературу. Это может быть интересно.
19 августа, среда.
Подготовил две ямы под смородину, набил их навозом, теперь дело лишь за Лешкой. Он должен выкопать два куста черной смородины, которые Таня Матвеева мне подарила. Уехали вечером. Завтра тяжелый день и отъезд в Ленинград на конгресс экслибристов.
24 августа, понедельник. Для «Труда»:
«Невероятно жалко нашу всегда отзывчивую прессу: только-только она, словно мать новорожденного щеночка, облизала Сергея Владиленовича, как последовала отставка последнего. В ситуации, о которой пишут сейчас все обозреватели, для меня важны не так называемые «непредсказуемые действия нашего президента», к которым, мимоходом скажу, мы уже привыкли и не считаем за таковые. В подобных случаях хочется воскликнуть: «Положи на место спички». Известная ситуация для меня лично омерзительна другим: полным отсутствием этического начала. Боюсь, как и в случае с Черномырдиным, последний наш премьер узнал о своей отставке тоже довольно внезапно. Поставьте теперь себя на место этого человека, промоделируйте чувства его жены, недавно в качестве второй леди слетавшей с мужем в Париж, промоделируйте чувства сына, всегда гордившегося отцом. Дали расчет, как нашкодившему лакею. Это что, так можно поступить с любым? Не дает ли гарант Конституции и отец нации плохого примера? А в остальном — все хорошо, прекрасная Миткова.
Порадовала меня своей невероятной загадочностью также и передача о книгах с Леонидом Куравлевым. Я долго про себя решал, почему это наш замечательный актер не снимает очков, столь резко ломающих его имидж, и наконец догадался: Куравлев неотрывно следит за телесуфлером. А теперь я не знаю, была ли подобная передача с Олегом Анофриевым лучше или хуже, чем с Куравлевым, но тем не менее скажу: книги — та область, где важно мнение, может быть и косноязычное, но специалиста, которого не станут подозревать в том, что он проговаривает чужой текст».
27 августа, четверг.
В.С. вспомнила, что звонил какой-то гонец из Усолья: Леша, дескать, приезжает во вторник или в среду. Понедельник, вторник, среда — собеседование.
Сегодня звонил в Усолье.
29 августа, суббота.
Утром уехал домой Саша Мамай: я посидел с некоторыми правками в ленинские главы и поехал на дачу. План очень небольшой: привести в порядок, если хватит времени, дневники, пересадить два куста смородины, которые мне дала Таня Матвеева, и выкопать яму еще под один кустик. За политикой почти не слежу. В правительстве, в Думе гнусная возня. Никто не хочет настоять на своем, потому что теряют бытовые и престижные удобства, а ищут некий компромисс. Сейчас урезают полномочия президента в обмен на утверждение Черномырдина. Только наивному может показаться, что этот вальяжный и хитрый крестьянин способен что-то сделать полезное. Сделать можно, если поднимать промышленность и сельское хозяйство. Когда Черномырдин говорит, что возврата к командной экономике быть не может, а возврата к ней быть не может, потому что время продвинулось, то он в первую очередь имеет в виду, что своего личного ничего не отдаст, а не интересы родины. Президент по телевизору жалок — все время как заклинание повторяя, что он гарант и через силу утверждает, что до двухтысячного года никуда не уйдет. Чего, интересно, он сгарантировал: образование, рост популяции его нации, медицину и хлеб для всех?
30 августа, воскресенье.
Я так устал, что проспал двенадцать часов подряд. Начал вечером на даче и утром, не вылезая из постели, прочел из конкурсных книг роман писательницы из Омска — Алисы Поникаровской «По дороге в рай». Очень интересные частности, усредненный без интонации язык. В альманахе «Апрель», похожее, немедленно забытое после прочтения произведение Павла Катаева «Футбольное поле в лесу». Редколлегия альманаха будто специально для демонстрации подобранная: Лев Аннинский, Елена Аксельрод, Александр Городницкий, Павел Катаев, Лев Лазарев, Александр Нежный, Григорий Померанец, Елена Ржевская, Яков Хелемский.
У Левы Аннинского интересная статья о бардах и, в частности, утверждение о том, что Визбор («Апрель» № 9) был первым в бардовской песне. Это верно, отсюда и все Юрины мучения, раздражение и ранняя смерть, Он-то знал, за кем приоритеты. Главку о Визборе в своей статье «Барды» Аннинский назвал очень точно «Первопевец»: «Так кто же начал? Кто эту «костровую» песню вывел на уровень поэзии? Кто первый взял гитару и, подойдя к микрофону, стал не читать стихи, а петь их? Кто — у истоков традиции? Многие полагают: Окуджава. Еще чаще говорят: Высоцкий. У людей есть основание думать так. Но если быть точным, то у истоков современной звучащей лирики стоит Визбор. Юрий Визбор. Было время недолгое, полтора-два года в конце пятидесятых, когда именно он, ярко выделявшийся, как бы выплывший из волн широко разлившейся тогда студенческой песни, единолично овладел вниманием и сердцами слушателей. Это было до Окуджавы, до Высоцкого, до Анчарова, до Галича, до Кима, даже до Городницкого и Ады Якушевой».