Байк подо мной вдруг фыркнул громче обычного. Неужели уже? Я крепче вцепилась в рукояти, в попытке выровнять его ход. Получилось. А надолго ли? Заряд аккумулятора на исходе, а как далеко еще до выбранного мной клочка суши (и существует ли он вообще), я не знала.
Но вот… что это? Я прищурилась, напрягая зрение и силясь разглядеть что-то сквозь пелену тумана. Земля! Улыбка искривила мои губы. Значит, все же буду жить. Да, наивно было решить, что мне позволят уйти так просто. Впрочем, не слишком ли я много беру на себя? Сбежала, не буду мешать исполнению «божьего промысла» — может, и забудут обо мне. Я надеялась на это, в то же время понимая, что делаю что-то неправильное. Наверное… сдаюсь.
В моторе что-то щелкнуло, и мотоцикл полетел… камнем вниз. «Что ж, не в первой» — обреченно решила я, попытавшись напоследок как-то сгруппироваться, чтобы смягчить падение. Бессмысленно. Все как обычно. Удар. Искры в глазах. Фейерверки праздника боли.
— Наверное, у девочки лихорадка. Бедняжка… — сквозь густую пелену доносились до Лоа чьи-то слова, но понять, кто говорит, она не могла. Сил разбираться не было, хотелось снова уснуть и не видеть снов, не видеть никого и ничего. Но вместо желанной пустоты, в голове роились, перемешиваясь друг с другом, словно карты в колоде, образы прошлого и настоящего. Жизни далекой и полузабытой, жизни этой и того, что было между ними. То ли в реальности, то ли в этих полубредовых видениях она почувствовала прикосновение чьих-то холодных губ ко лбу.
— Все будет хорошо, — пообещал ей кто-то. Лоа всхлипнула, но почему-то поверила и сразу стало легче. Жар, охвативший ее тело, начал потихоньку спадать, оставляя за собой жуткую слабость. Вскоре девушка провалилась в мирный и самый обычный сон, лишь напоследок распахнув глаза и невидящим взглядом обведя комнату и присутствующих в ней.
— Мне показалось, она покидает нас… — пробормотала Сильва.
— Так и есть, — Гелий осторожно прикоснулся к запястью спящей, проверяя пульс, — Покинула уже, как я думаю.
— Что? Но она же… — громко воскликнула женщина, на что ангел лишь приложил палец к губам, призывая быть тише.
— Нет, она жива, более чем. Но… — он печально усмехнулся и ласково погладил Лоа по волосам, — Она теперь не одна из нас, понимаешь?
Синие глаза Сильвы стали вдруг холодными и жестокими.
— Как такое возможно? — голос ее прозвучал резко, но Гелий не стал вновь просить ее сбавить громкость, — Почему она?.. — добавила и вмиг стала какой-то слабой и растерянной.
— Откуда мне знать? — ангел пожал плечами, — Я не понимаю, что происходит. И что нам делать. Вряд ли старые планы имеют смысл…
— Что нам делать? — эхом повторила она, — Мы ведь теперь вместе с этими людьми. Значит, мы должны сражаться.
Сильва неожиданно встала и направилась к дверям. У самого порога она остановилась и, не оборачиваясь, бросила с горечью:
— Боевые потери механизм войны не остановят. Только полное уничтожение одной из сторон.
Как страшно заблудиться в собственных снах, затеряться в лабиринтах воспоминаний, перемешанных жизней, и блуждать, блуждать, не находя выхода…
Образы прошлого. Лоа пыталась поймать их, удержать, чтобы, наконец, вспомнить. Чтобы стать самой собой и перестать тосковать о покинутом мире… Но ускользали из пальцев люди и события, обращались в туман при попытке уловить связь между ними и ней. Нет, не в туман — в дым. Едкий, горький, забивающийся в легкие. Почему-то он оставлял привкус металла во рту и пробуждал в душе девушки шевеление чего-то жуткого и темного, что она никогда бы не признала частью себя. И тем не менее…
Дым становился все гуще и горячее. Он еще не обжигал, но уже делал воздух сухим и колючим. А потом…
В одно мгновение мир снов переменился, словно повернули калейдоскоп, создав новую картину одним движением руки. Вокруг Лоа извивались теперь не дымные змейки, а языки настоящего пламени. Они шуршали и шептали на неведомом языке огненных духов, тысячей когтистых лапок тянулись к ней… Вновь вспышки воспоминаний пронеслись в замутненном сознании. Запястья пронзила резкая боль, и девушке примерещилось, что их туго связывают веревки. Огонь же подступал ближе и ближе. Боли не было, но ее сполна заменяли страх и… память. Все это уже было, было когда-то! Но почему она должна вновь переживать этот кошмар? За что?..
Вот видятся уже за пламенной пеленой лица — озлобленные, почему-то ненавидящие ее, жаждущие ее смерти. Вроде и человеческие, а из-за гримас, скрививших их, напоминающие больше гротескные морды соборных химер и горгулий. Но среди этой звероподобной толпы появился Он. Возвышающийся над ними всеми, не отрывающий взгляда от костра и Лоа, что вот-вот должна была сгореть.
Он сделал шаг, и огонь расступился, не смея коснуться его. Лоа глядела на протянутую к ней руку… Спасение? Но…
— Просто сделай выбор, — прозвучал в ее голове твердый уверенный голос. — Свершившееся уже не изменить, но от своего бремени ты избавишься… обещаю.
Она вглядывалась ему в лицо, забыв о костре, не могла поверить… Губы девушки шевельнулись, беззвучно произнеся одно единственное слово:
— Покой.
— Я не могу дать тебе его, прости, — покачал мужчина головой, — Но если ты пойдешь со мной, я… — он вновь протянул к ней руки. Лоа слабо улыбнулась. И шагнула назад — в объятия огня. Мгновение боли — и она покинула мир своих кошмаров. И перестала быть ангелом.
Горг же задержался в выстроенных им же иллюзиях, ошарашено глядя на потухающий костер. Словно отражая его мысли, поднялся ветер, смешанный с крупными каплями дождя. Первая из них упала ему в ладонь, которую он продолжал тянуть в пустоту…
Глава 4
Он зажигает свет в самом конце мира, на маяке,
Давая их сердцам новую надежду,
Сердцам тех, кто потерял свой давний приют.
Со стоном я поднялась на ноги и огляделась. Вот это местечко, найденное мной на старых картах. Серая галька вокруг, шелест волн. И обветшалое вытянутое вверх здание — которое станет теперь моим домом. Я глубже вдохнула соленый воздух, проникаясь одиночеством и умиротворением островка… Хотя… Черт, от умиротворение не осталось и следа. Я четко ощутила на себе чей-то взгляд, но среагировать не успела — кто-то уже прыгнул на меня, увлекая вниз, на каменистую почву. Прошипела ругательство, продолжая отбиваться, а у самой сердце ушло в пятки — неужели Технобоги? О том, что эти твари предпочитают нападать иначе, я в тот миг не задумалась.
Борьба была упорной, но в итоге мне заломили руки и приставили к горлу что-то острое, так что дальнейшее сопротивление пришлось прекратить.
— Так значит, ты одна из этих тварей? — прошептал нападавший, чье лицо я так и не успела разглядеть. Теперь же он стоял со спины, а излишнее любопытство в моем положении проявлять не стоило.
— Смотря, кого ты считаешь тварями, — как могла спокойно ответила ему.
— Тех, кто решил поживиться на чужом горе. Своего мира мало было, да?
Несмотря на все мои потери и то, что следующей могла стать моя жизнь, несмотря на лезвие у горла и то, что удача была не на моей стороне — я рассмеялась, услышав такую нелепость. Вы только подумайте, меня приняли за одну из Технобогов! Более бредовую ситуацию и вообразить трудно.
— Ты от рождения придурок или здесь крыша поехала? — не удержалась я, и попыталась высвободиться. Но крепкие руки чудака-островитянина не дали этого сделать. Впрочем, сомнения в нем все же удалось посеять. Теперь голос звучал не так уверенно:
— Хочешь сказать, ты не пришелица? — а еще он говорил с каким-то необычным акцентом, делающим все звуки чуть более резкими.