После долгого молчания император шевельнулась в кресле.
– Что, если их было больше?
– Больше войн?
– Больше птиц.
– Птиц не осталось.
Император поджала губы:
– Напрасно вы так уверены.
Свинцовая тяжесть плотнее окутала сердце Гвенны. Пять лет назад Гнездо разнесло само себя в жестокой, скоротечной гражданской войне – одной потерей больше в крушении огромной империи. Согласно большей части сообщений, все кеттралы были уничтожены, но ходили слухи, что несколько крыльев спаслось, покинув пределы Аннура. Вполне возможно, несколько человек из тех, кто обучал саму Гвенну, подались в пираты или наемники.
– Вы отправляете меня за ними, – сказала она. – Чтобы убить изменников и вернуть птиц.
Гвенна не знала, как к этому относиться. Она не хотела больше убивать ни кеттрал, ни носивших их птиц. С другой стороны, император предлагала ей хоть какую-то цель. Мятежные крылья – опаснейшая задача, но это работа, и работа, которую Гвенна умела делать. Значит, она еще нужна империи. Значит, она может загладить вину.
Но Адер покачала головой:
– Если несколько крыльев и выжило, мне неизвестно, где они сейчас. Кроме того, мне нужны не одна-две птицы. Мне нужны десятки. Сотни.
– Десятков нет.
– А вдруг?..
– Где? – Гвенна уставилась на нее.
В первый раз император как будто смутилась. Сквозь тонкий аромат ее духов пробился запашок неуверенности. Адер подняла руку, положила ладонь на фолиант перед собой. Книга лежала на столе с самого начала, просто Гвенна не обращала внимания. Кожаный переплет, тонкая работа. Обрез, возможно, когда-то был позолочен или просто запылился. Он не сверкал на солнце, выглядел тусклым, грязным.
– Это кодекс Итцаля, – сказала император. – Написан до кшештримских войн.
Смысл ее слов медленно просачивался в сознание.
– Это получается… сколько же? Десять тысяч лет назад?
– Больше.
Она попробовала вместить этот срок в рамки своих представлений – и не сумела. Десять тысяч лет – это сколько же поколений? Она пыталась представить своих родителей, и родителей родителей, и мужчин и женщин до них, все дальше, дальше, дальше в прошлое, за основание Аннура, за эпоху правления атмани, за первые племена и царства, – еще дальше, ко временам, когда первые люди боролись за выживание против бессмертных, бесчеловечных кшештрим…
– Данный текст, – говорила император, не замечая смятения Гвенны, – это копия с копии копии. Как сильно он отстоит от первой рукописи, не имею представления.
Она чиркнула ногтем по переплету.
Гвенна силком вернула себя к настоящему.
– О чем там?
– О магнетизме. О миграции животных. Автор – один из кшештрим – рассуждал о том, какими способами птицы определяют направление над огромными водными пространствами.
Миграции животных… птицы…
Понимание оплеухой ударило Гвенну.
– Вы решили, будто знаете, откуда они взялись! Кеттралы.
– Они родом не с Киринских островов, – кивнула император.
– На Островах нет ничего местного. Восточнее, на Балине, находили скелеты кеттралов, но та колония тысячи лет как вымерла.
– Согласно этому источнику, они и не уроженцы Балина.
Гвенна обдумала и это. Ее всегда больше интересовали взрывчатка и мечи, а не скучная история кеттрал, но сколько она помнила уроки кадетских лет, из них ясно следовало: птицы ведут род с Балина.
– Откуда они тогда?
Перед ней встало видение отдаленного побережья в неисчислимых милях от всех людских поселений и тучи огромных птиц над ним.
– Названные в книге места, – говорила император, – почти все нам чужды. Редко какое из них встречается в других источниках.
– Но какие-то вы узнали, – возразила Гвенна. – Вы что-то нашли.
Вместо ответа император распахнула книгу на странице, отмеченной длинной голубой ленточкой. Карта – подробнейшая карта на целый разворот. Кеттрал были лучшими в мире картографами – недаром они видели мир с высоты птичьего полета, – но ни один свиток с картами из Гнезда с этой бы не сравнился. Даже десятки копирований не уничтожили точнейших деталей. Изображала карта, судя по всему, остров. Горные хребты в кайме ледников, сложное переплетение рек, а также, видимо, пески пустынь и густые леса.
«Нет, – поняла Гвенна, присмотревшись, – это не остров, а целый материк».
– Вот, – сказала император, коснувшись кончиком пальца точки на южной оконечности.
Гвенна перебирала карты из своей памяти – в бытность кадетом она заучила наизусть десятки, сотни. Память на подробности у нее была не из лучших, но картина что-то напоминала.
– Где это?
Император взглянула на нее, потом сквозь нее и ответила с непроницаемым лицом: