– Зачем? – настороженно спросил Рук, уже предвидя грозный ответ.
– Нечто пришло в дельту, – ответил свидетель. – Нечто новое.
– Знаю. Вестники побывали и в городе.
– Я бы их вестниками не назвал, – нахмурился свидетель, – но я могу ошибаться. Вероятно, я слишком состарился и поглупел, чтобы понять их послание.
– Тот, с кем я говорил, нес что-то о Владыке, о каком-то Первом.
– Здешний вовсе не говорил. Мне кажется, они и не владеют речью.
– Они же люди? – опешил Рук. – Нагие красавцы в ошейниках?
Старик мрачно покачал головой:
– Не люди и уж точно не красавцы. Я бы попробовал объяснить, но проще тебе самому посмотреть. – Он, гримасничая, приподнялся на локте. – Помоги-ка мне встать.
В дельте обитали десятки разновидностей летучих мышей – камышовые и речные, рыжие, косматые, крошечные пушистые, размером с большой палец; парнозубые, кровопийцы и множество других, которых Рук не знал по имени. В сумерках они взлетали из камышей большими темными стаями, мутили последние лучи солнца, а иногда плотной тучей затмевали восходящую луну. Для глаз Рука их теплые мохнатые тельца оставляли в воздухе красные штрихи на черном; завитки и полоски остывающего тепла складывались в огромную, но недолговечную карту полета. Он всю жизнь за ними наблюдал – и ребенком, и позже, с крыши храма Эйры, где лежал в одиночестве или в обнимку с Бьен, провожая воздушных охотников взглядом.
Но увидеть то, что свисало с двух толстых деревянных столбов, поднимавшихся из воды в сотне-другой шагов от поселка, он оказался не готов.
У столбов кружили три каноэ вуо-тонов, в каждом по двое воинов с короткими луками или копьями. Никто из них не отвел взгляда от подвешенной между столбами твари, не оглянулся на выдвигающееся из камышей каноэ Рука. Словно не люди это были, не мужчины и женщины, а деревянные идолы, каких домбангцы вырезали на оконечностях опорных балок, отгоняя несчастье и злых духов; только, судя по тому, что висело перед ними, не вышло у них отогнать нечисть.
Незнакомая Руку высокая и худощавая женщина, не оборачиваясь, произнесла:
– Оно еще живо.
– Одних убить проще, других труднее, Лу Као, – ответил ей старик, сидевший на носу лодки Рука.
Лу Као метнула взгляд в его сторону.
– Прости, свидетель. Я ждала Удава.
– Он, надо думать, осматривает свои ловушки.
Она, кивнув, снова отвернулась к подвешенной твари.
Свидетель с прищуром разглядывал Рука.
– Стало быть, ты не таких называл «вестниками».
Рук, не в силах отвести глаз от страшного зрелища, медленно покачал головой.
Если то была летучая мышь, он таких еще не видывал. Обычные были не больше его ладони, а эта – выше него ростом, выше любого человека, девяти, если не десяти футов в высоту. Вуо-тоны пригвоздили распростертые крылья к двум столбам, пробив железными остриями костлявые, почти человеческие конечности, на которых держались перепонки. Так же были прибиты к столбам когтистые лапы, и распятый пленник судорожно корчился, бился, напрягая жгуты мышц под темной шерстью. Лицо его словно явилось из кошмара – гладкая, уродливо плоская морда поблескивала, как свежевыбритая щека. Тварь пыхтела широкими, уходящими прямо в череп ноздрями и щелкала клыками с палец длиной. А потом вдруг замерла, разглядывая Рука темными нелюдскими глазами.
Слюнявые челюсти медленно разошлись, и Рук не столько услышал, сколько ощутил вонзившуюся в ухо иглу неуловимо тонкого звука, обжигающую как лед, подобную трещине в разбивающемся сосуде. Он едва не схватился за нож. Привиделось, как он вгоняет клинок в грудь этой твари, проворачивает, рубит, пока от угрозы не останется и следа. Содрогнувшись, он усилием воли остался на месте.
– Что это? – спросил он.
– Мерзость, – сплюнула женщина.
– Загадка, – тихо поправил ее свидетель, – которую задал нам мир.
– Откуда такое?
– Удав изловил.
– Оно летает?
Старик кивнул.
– Летало, пока Удав не сломал ему крыло. – Он указал на жестоко вывернутую из сустава кость. – С этим нам повезло.
– С этим? – Рук развернулся, уставился на старика.
– Их было чуть не десяток, – объяснила женщина. – Налетели на деревню.
– Убили без малого тридцать человек, – подтвердил свидетель. – Со времени лягушачьего мора мы не теряли так много народу разом.
– Как? – резко спросил Рук.
Вуо-тоны, сильные и искусные охотники, справлялись с крокодилами и ягуарами. В дельте они были дома. Любой ребенок умел много дней прожить в одиночку, если случался при нем нож или гарпун. Лягушачий мор – другое дело, с заразой не сразишься, но эти…