– Я тоже, дорогая. Как дела?
– Мои? Как всегда. А ваши? Как всегда, отлично, не так ли?
– Разумеется. О, вальс, потанцуем.
– С вами, Джонатан, ну, конечно. Медленный вальс – единственное, что мне осталось. Как вы пережили этот кошмар, Джонатан?
– Заваруху? Как видите.
– Вы никогда не говорите серьёзно, а я до сих пор не могу прийти в себя от ужаса. И когда я смотрю на этих… мне страшно.
– О, я не думаю, что ваши… сохраняют воспоминания о вашем доме.
– Не надо, Джонатан. У вас никогда не было своих… своего дома и хозяйства, и… давайте посидим. Или… нет, вас не затруднит проводить меня? Не волнуйтесь, я не задержу вас. Надолго.
Джонатан вздохнул про себя, подставляя ей локоть. Будем надеяться, что капризуля сегодня сдержит слово. Ну, слава богу, вон её нынешний муж. Сейчас сдадим бесценную ему на руки. Он, кажется, сильно разочарован, но переживёт.
– Благодарю вас, Джонатан, дальше я дойду сама.
– Всегда к вашим услугам.
Раскланяемся и ходу.
Едва оторвался от неё, как налетел на Фредди.
– Гуляешь, ковбой?
– А что ещё делать, когда перегон закончен? Смотрю, теряешь форму, лендлорд. Уворачиваться не успеваешь.
– Смотри за своими, Фредди. Да, как у парней?
– Сами управляются.
– Дикси к тебе подходил?
– С компенсацией? Да. А к тебе?
– С извинениями. Его шестёрка полез на Эндрю, ну, и остался без ножа.
– Так дураку и надо, – удовлетворённо кивнул Фредди. – Ты много вынул из старушки?
– Кое-что есть. Но не сейчас.
– Ясно. Мне пора.
– Смотри, из графика выбьешься.
– Следи за собой.
И разошлись, и никто ничего не заметил, а если и заметил, так в этой круговерти до того ли?
Пока тянулся вальс, Эркин с мулаткой успели съесть по стаканчику мороженого. Она, правда, сначала потянула его к апельсинам, но услышав: «Давай что-нибудь другое», – не стала спорить и сразу согласилась на мороженое.
Ели молча, стоя рядом и вежливо не глядя друг на друга. За едой не болтают и в рот к другому не заглядывают.
– А ничего, вкусная штука. Ты раньше такое ел?
– Случалось.
– У вас подавали?
– Да нет, уже этой весной.
– Оу, хорошо жил.
– Не жалуюсь.
Удобная штука – съедобная посуда. Содержимое съел, посудой закусил, и мыть ничего не надо.
– Ну, и чего теперь?
– Пойдём сейчас или?..
– Подожди, вот это ещё станцуем.
– О-о, соображаешь.
Медленное тягучее танго плыло над лугом. Они уже вступили было в круг, когда Эркина дёрнули сзади за плечо. Он обернулся и увидел Джорджа, своего противника по финальной схватке.
– Чего тебе?
– На два слова.
Эркин нехотя разжал объятия.
– Подожди меня.
Она кивнула, на лице ещё улыбка, а глаза встревожились.
Эркин отошёл за Джорджем в темноту и увидел всех остальных, да, точно, все.
– Вы чего?
– Что делать будем?
– Липнут стервы.
– От беляшки увернёшься, а от этих…
– Да вы что? – Эркин изумлённо оглядел их. – Вчера родились? Что с бабой делать, не знаете?
– А ты что, не горел?
– Горел, – кивнул Эркин. – Ну, так что?
– Так…
– Ты что, Певун? У тебя по-другому, что ли?
Они говорили быстрым камерным шёпотом, встав в круг и сблизив головы.
– Охренели вы все? Без приказа не сработаете, что ли?
– Так чем работать? Не встаёт же.
– Не болит?
– Нет.
– Ну и пошёл ты… У тебя что, ни рук, ни языка нет?
Секундная пауза и взрыв хохота. Ржали, зажимая, затыкая себе рты, чтобы не привлечь внимания.
– Они ж обалдеют от такого!
– Ну, Певун, ну, голова!
– Они ж тут о таком и не слыхали.
– А ежели она сама руками лезет?
– Дай ей и пусть играется. Ты ж её раньше сам умотаешь.
– Точно.
– Парни, а вы?
– Охренел? Забыл, когда делят? Мы ж всё это знаем.
– Точно, я сам чуть в джи не угодил, в последнюю сортировку передумали.
– Ну, всё, пошли.
– А то, небось, заждались.
– Как же! Их, небось, уже другие расхватали.
– Не боись, новые налетят.
– Это точно.
– Как… озверели все!
Совсем рядом вдруг раздался звонкий щелчок языком – паласный сигнал тревоги. Они замерли и отпрянули друг от друга, рассыпались в разные стороны.
Эркин стоял на границе света, отыскивая её глазами. С другим ушла, что ли? Ну, и хрен с ней.
– Здесь я, – тихо сказали у него над ухом.
Он резко обернулся. Да, она.
– Ну как, договорились?
– Это ты, что ли, сигналила? – догадался он.
– Ну да, – она смеялась ему в лицо. – Нашли, о чём говорить!
– Не горела, так молчи, – буркнул Эркин.
Но она уже мягко втащила его в танцующую толпу, прижалась, как и положено в танго. Её губы теперь касались его уха.