– Да, сэр.
– Так комендант Уорринга, Ротбус, его ещё Крысой звали, вовсю торговал заключёнными.
– Из Уорринга либо в лагерь, либо в землю, – усмехнулся Андрей.
– Да. Но был и третий путь. Выкуп. Держал его Крыса. А оформлялось это как смерть. Умер, и всё.
– По-нят-но, – в растяжку сказал Андрей. – Но я про это даже не слышал.
– А об этом, Эндрю, только выкупленные и знали. Ну, и молчали, конечно. И если что… ну, живыми их не брали. Крыса не хотел рисковать, а с ним связываться тоже не рисковали.
– А так, Эндрю, из Уорринга много встречал?
– Не очень. Они как не в себе были, и их быстро на финиш отправляли. Финишный этап на небо.
– Понятно. Выкупленные тоже быстро с круга сходили. Либо их кончат, либо сами… – Фредди усмехнулся. – Что-то у нас разговор невесёлый пошёл.
– Раз по краю Оврага прошли и не упали, значит, весёлый, – возразил Эркин.
– Эт-то ты точно сказал, – Фредди будто заново оглядел его. – Это ты молодец.
– А у тебя свобода с чего началась? – спросил вдруг Андрей.
Эркин улыбнулся.
– У меня? Смешно как-то. Нам когда свободу в имении, да, вы знаете, как это делалось?
– Нет, – покачал головой Джонатан. – Мы тогда старались подальше держаться. А болтали потом разное.
– Всего наслушались, – кивнул Фредди. – Что русские лендлордов на растерзание отдавали. Ну, и ещё всякое.
– Да нет, враньё это всё. Хотя всякое и бывало, но потом, да, – Эркин взмахом головы отбросил со лба прядь. – Собрали нас всех в холле, пришёл хозяин, с ним русский, думаю, офицер, надзиратели… ну, те чуть показались и исчезли. Хозяин сказал русскому, что все здесь, и ушёл. И уже русский нам объявил сам, что мы все, и рабы, и отработочные, все… – Эркин на мгновение задохнулся. – Свободны. И можем идти, куда сами хотим. А если хотим остаться здесь, то нам уже за работу должны платить. Потом его ещё о чём-то спрашивали, – Эркин как-то виновато улыбнулся. – Только я будто оглох. Вижу, как губами шлёпают, а ничего не слышу. И вообще… не со мной это. Русский уже уходит, лакеи за ним побежали. А мне как в голову ударило. Мы все разувались, когда в Большой Дом заходили, а у меня сапоги крепкие, недавно выдали. Испугался, что подменят, и пошёл на крыльцо. Нашёл сапоги свои, обулся. Смотрю – русские уезжают. А ворота так настежь и остались. А я сижу на крыльце, смотрю на них…
– И думаешь, что можешь уйти, так? – Андрей смотрел на него блестящими глазами.
– Нет, – покачал головой Эркин. – Ни о чём тогда не думал. Сидел и смотрел.
– А я долго не мог привыкнуть, что иду, один, а никто не стреляет, – улыбнулся Андрей. – Уже и одежду раздобыл…
– Сменил робу, – понимающе кивнул Фредди.
– Робу я сразу в Овраг, ну, в ров, кинул, – спокойно сказал Андрей. – Как вылез, сбросил её и голым пошёл.
– Как это вылез? – спросил, уже догадываясь, Джонатан.
– А просто, – Андрей рассмеялся. – Вы по краю Оврага ходили, а я там полежал и вылез. Недобитый я.
– С ума сойти! – вырвалось у Джонатана.
– Это точно, – кивнул Андрей. – Я долго не в себе был. Ладно.
– Ладно, – улыбнулся Джонатан. – Теперь кофе, фрукты и коньяк.
На этот раз ему не удалось всё сделать самому: так легко встал и присоединился к нему Эркин. А приняв помощь Эркина, Джонатан был вынужден допустить к сервировке и остальных.
– Черти, не дали мне самому всё сделать.
– Не жадничай, – рассмеялся Фредди.
Когда стол заново накрыли и даже поменяли свечи в подсвечниках, Андрей пришёл в восторг от крохотных кофейных чашечек.
– Ой, лялькины чашки! – вырвалось у него по-русски.
– Что-что? – переспросил Эркин по-английски. – Какие чашки?
– Чашки ляльки, – ответил Андрей. – Ну, кукольные. У сестры кукла была. По-русски лялька. И посуда кукольная. Даже побольше чашечки.
Джонатан разлил кофе и коньяк.
– А у моей сестры, – задумчиво сказал он, – была целая комната кукольная. Это бисквит сухой, парни. Ну, шоколад вы знаете, только этот особый, горький.
– Кукольная комната – это…
– Это нормальная комната, – рассмеялся Джонатан. – Только жили в ней её куклы. И три кукольных дома. С мебелью, посудой, одеждой, всё как полагается. Для больших кукол, для маленьких и для очень маленьких. Она уже в куклы не играла, но меня иногда пускала в эту комнату. Посмотреть. За хорошее поведение.
– Целая комната для кукол? Обалдеть, – покрутил головой Андрей.
– Это детская её была? – спросил Фредди.
– Нет, кукольная. Её игровая. У меня у самого, пока родителей не убили, было три комнаты. Спальня, игровая и для занятий.