Маркар опустился на гальку перед камнем. Никогда ещё нетленный владыка смерти не казался себе таким беспомощным. Но груз хранимой тайны, за тысячи лет въевшийся в сознание, медленно покидал его, даря долгожданное облегчение. Он просто сидел, уставившись на один из блестящих, отполированных морскими волнами гладких камешков и молчал. Молчал и Квирин. Его доблестный бесстрашный ум старался не связываться со столь сложными эмпиреями. Здесь, на земле, он знал врага, знал, что делать с врагом и делал это лучше всех. Его не занимал философский поиск Истины, подобно мудрому Кетеру или всезнающему Гипериону. А сейчас перед ним раскрылось то, с чем он просто не знал как поступить. Молчание прервал Отец Ареса, успевший снять свою защиту, понимая её нелепость в этой ситуации:
— Значит, когда и ты, и Гиперион говорили про «нечто новое в Миглахе», вы имели в виду именно эту Силу? Она снова пришла в наш мир? Я давно подозревал, что на острове Дагарок сокрыто что-то странное. Многие Отцы, конечно, чувствуют энергии стихий лучше меня, но эманации ярости, невидимые для ваших глаз, я не мог пропустить. Она закипела там недавно, когда Диана в прошлый раз набрала полную форму. Я даже отправил туда своего воина, Сенара, с помощником на разведку, но они так и не вернулись. Хочешь сказать, что пришла Изначальная Мать? Если так, то она будет мстить за своего мужа.
- Нет, брат мой, - ответил погодя Маркар, - боюсь, всё ещё хуже. Я думаю, что Целум не погиб тогда. По крайней мере, не окончательно. Да, его тело обратилось в огне прахом, часть которого каждый из нас взял себе. Но тысячи лет служения смерти мне говорят о том, что существа его уровня не уходят в Океан Теней так просто. Думаю, он всё время был где-то рядом, набирался сил и сам вернулся. А его месть может отправить в этот Океан нас всех.
- Так что ты предлагаешь? Бороться? Воевать? Мы, арейцы, никогда не избегаем битвы, если она приходит.
- Да. Не избегаете. Но я не уверен, что мы сможем сделать то, что нам не удалось в прошлом, несмотря на всё наше умение и опыт прошедших эпох. К тому же, наш мир усыхает. Его энергия уже почти иссякла, а опыт не заменит силы. Не в этот раз. Я хочу изучить его цели, узнать природу истинного бессмертного и, возможно, попробовать найти с Целумом общий язык. Может даже пойти ему навстречу и предложить свои силы в помощь. Всё будет зависеть от того, что ему нужно и найдутся ли у нас точки взаимопонимания. А если выясним, что это невозможно – тогда уж твои методы.
- О, нет, Маркар, боюсь ты не прав. Я многое знаю о мести. Месть – часть моей природы. И поверь, пойти с нами на примирение после рассказанного тобой – это последнее, что Всеотец замыслит. Даже если будет говорить иначе. Ты только представь десять тысяч лет заточения в бессилии и злобе на своих убийц. Нет. Я скорее помирюсь с огненным Гиперионом и выступлю единым фронтом против новой опасности, чем пойду на заклание, как жертвенный баран. Мы многому научились за эти годы и теперь за нашими спинами миллионы подданных наших Домов. Неужели ты веришь, что старый обессиленный враг сможет одолеть нас теперь, если не смог тогда, когда нас было только девятеро?
Маркар понял, что его слова не вразумят бесстрашного, но безрассудного воина. Он знал, что уже сейчас его воинственный брат строит в голове планы битвы и разрабатывает стратегии нападения. Отец Гадеса поднялся и несколько раз задумчиво кивнул головой, передавая мыслеформу, что понимает своего брата, но не принимает его сторону. Направляясь к отвесному участку скалы, который снова превратился в колыхающееся чёрное зеркало, напоследок сказал: