– Приветствую тебя, 863-й, в моем доме! – сказал огромный титан с головой птицы. – Твоя душа начала путь от человеческого разума. Интересно. Снимем же маски.
Железная голова птицы испарилась, оставляя лысую белокожую голову титана с выразительными серыми глазами, подведенными черной татуировкой. Я повторил этот жест, убирая шлем с головы. Воздух ударил в легкие и на секунду обжёг их, но уже через мгновение расправились человеческие легкие, способные дышать на высоте примерно в три тысячи метров, чуть разряженной, но все еще плотной атмосферой Земли.
– А, Кай-Клавий Гиллиус! – узнал меня титан. – Славный был человек, не без придури, конечно, но ощущения оставлял приятные.
– А как тебя звали, когда ты впервые осознал себя как душу? – спросил я.
– Таф Тонус младший. Но мое имя тебе ничего не скажет, в мирах, где разыгрывается сценарий «мамаяктли» титаны канули в лету.
– Таф, у меня к тебе куча вопросов.
Я применил левитацию, чтобы быть на уровне головы титана, подзвучивая свой голос, будто титан мог не услышать, что я говорю.
– Вина? – предложил Титан и, увидев мое замешательство, продолжил. – Да ладно ты, я слышал эту историю с Крио. Мы же не люди и тем более не смертные, хотя технологии моего мира позволяют бороться и с нематериальными. Ну как хочешь.
– Как в твоем мире ты разобрался с Несущим свет? – спросил я.
– Мы убрали все неравенства еще до прихода рептилий с их богом. Сплотившись тремя планетами, мы ударили по ним объединенным флотом. Антибог даже не успел вступить ногой в наш мир, – титан пригубил красное вино из кубка.
– Круто вам. В моей реальности вся Земля под его властью. А Фаэтона вообще нет!
– А что тебе мешает дать ему бой? – удивился Ра-348.
– Он подпитывается от страдания землян, людей превратил в антицивилизацию. На моей земле люди – это паразит.
– А ты еще думал, куда делись насекомые с моей планеты, – улыбнулся Таф. – Абсолютно необучаемые твари.
– Ну ладно, тебе повезло. Будут мысли, как мне там быть? – вернул я Тафа к сути беседы.
– А люди уже компьютеры изобрели? – внезапно спросил он.
– Да, – ответил я, не понимая, почему Таф об этом спрашивает.
– Ну вот. Вернись в прошлое, когда все только начинается, найди какого-нибудь гения и дай ему систему блокчейн.
– Что это такое, если в двух словах?
– Если в двух словах, то это система или даже, если хочешь, среда программирования. Смотри, они подключают свои машины и обмениваются данными по этому коду, – титан показал между ладонями кусок бегущих, замкнутых единиц и нулей, – и начинают массово его вычислять, давая тем самым тебе мощность своих компьютеров.
– Зачем им это нужно?
– Ну как, по достижению конца программного цикла ты даешь им единицу измерения их успеха, выразившуюся в отдельном элементе – это электронная монета.
– Чем она будет подтверждена?
– Ну ты как маленький! Твоим разумом и внутренней ценой на их биржах, – титан отхлебнул еще глоток из своей чаши. – Ты получаешь кибермощь, а они монетку, которая сама растет в цене.
– Чушь какая-то… – не согласился я.
– Ты, главное, все условия создай для этого, например, центры, которые тебе будут мощь отдавать на подобных блоках. Они миллионы наплодят. Причем они сами обоснуют для себя значимость этих монеток, тебе даже делать ничего не надо будет. Это называется киберэкономика.
– И что дальше-то как мне это поможет?
– Дальше такая киберферма по добыче монеток появится в каждом доме и даже в промышленных масштабах. И вуаля – ты уже сильнее своего врага. Или хотя бы достаточно мощный, чтобы поддерживать силовой паритет. Я, кстати, в код уже твой номер вбил. Но 0,01% энергии мои за идею!
– Я все еще не верю и не понимаю, – произнес я, перенимая цикл в свои руки.
– Не думай, 863-й, действуй. А то будет как во многих мирах: ледяная пустыня или вообще пояс астероидов вместо Земли.
– Спасибо, Таф 348, да прибудет с тобой Единый!
– Пока, 863-й! Заходи еще, расскажешь как у вас там дела идут!
И я пошел обратно в свою мерность, скакнув в рассвет компьютерной эры – в 2007 год.
None
Глава 29. Память холодной крови
Вечер обещал быть скучным. Деньги, да и выпивка, были на исходе. Бензина хватало, чтобы доехать до поселка и все. В крови играл алкоголь, но Толя был самый трезвый и поэтому за рулем своей многократно пересобранной машины — нельзя лишить прав того, у кого их не было отродясь. Бордовая четырнадцатая везла четверых, не успевших толком отдохнуть, ребят домой. Везла по ночной трассе вдаль от городских огней.