Копировать свое сознание на тонкий план не получалось. Я все еще не был уверен, что все делаю верно, а значит, не мог избавиться от материальной привязки. Неприятно отвлекал от выживания гормональный фон человеческого тела. Иногда я ловил себя на мысли, что смотрю на ту или иную женскую особь. Зигмунд Фрейд это бы оценил, мое сознание давило все животные посылы, у психологов это называется сублимацией.
Были и плюсы: новое тело не зависело от фаз сна, главное – чтобы энергии всегда хватало. При выборе вида этой самой энергии я остановился на самой низменной вибрации не случайно. Не случайно и собирал из нее по крупинкам совой духовный образ. Она более доступна, а моя цель была скорее в аду, чем на небесах. Конечно, поглощая энергию любителей алкогольных радостей, хотелось самому выпить, и тут же зажигались гендерные желания, но их я тоже гасил по привычной схеме.
Автобусная остановка – вполне людное место. Только тут я мог быть уверен, что меня не застрелит снайпер или что какой-нибудь бесплотный пожиратель не откусит от меня кусок. На всякий случай я мониторил материальный и тонкий мир. Взгляд на астральный план давался мне с трудом. Все было серое и бесцветное, как будто ты смотришь сквозь плотный целлофан. Но я смотрел постоянно, а значит, постоянно тренировался.
Алкаш бомжеватого вида, сидящий на деревянной скамейке грел меня своей жизненной силой, засыпая на глазах. Моих щупальцев хватало, чтобы дотянуться до его чакровых центров, но не ощущать смрада, исходящего от прожигающего жизнь человека. За эти полторы недели я возненавидел людей ещё больше. Вот взять, к примеру, этого алкаша. Я покосился на него, чтобы мои мысли цеплялись за визуальную картинку. Он не щадит свое тело, его душа на подсознательном уровне, скорее всего, в курсе его судьбы. Напичканный болезнями, как мешок домашнего пылесоса пылью, он даже не задумывается о смысле своей инкарнации. Лярвы дают ему эйфорию, а он им энергию — необычайно жестокий паразитизм. Но сегодня вместо лярв был я. Не знаю, питался ли какой-то еще осколок Ра морально опустившимися людьми в других реальностях, или я был такой один. Но в отличие от этого человека, у меня не было еще одной жизни. Я вдруг понял нечистых, питающихся жизненной силой людей и животных. Рожденные в низшем астрале, они просто не имели иного выбора. Не гуманно? Возможно. Но сейчас я как никогда походил на них с одним единственным отличием – я не был палачом.
Скамейка была действительно холодной, но Петр Васильевич уже не чувствовал холода. Я подсел к нему вовремя, чтобы подставить свое плечо медленно уходящему в сон токарю шестого разряда. Щупальца обхватили поле Петра.
«Как же не охота возвращать то, что забрал», – думал я.
Энергия потекла обратно уже очищенная, и Петр открыл глаза.
– Привет, Петь!
Алкаш начал трезветь и повернул на меня голову.
– Ты кто?
– Вот и я о том же, кто я в этом мире? Но самое главное, кто в этом мире ты? — я не поворачивался, мне нужно было наблюдать за окружающей обстановкой.
– Кто Я? — удивленно переспросил Петр.
– А я тебе отвечу, ты — труженик и не можешь жить без хобби, даже на пенсии.
-- С хера ли? – возразил Петр, заставив меня все-таки удивленно повернуться.
Программа ставилась тяжело. Паразиты уже начали разрушать его личность, готовя сознание жертвы к эффекту белой горячки и апогею его донорского развития – смерти с отдачей большей части энергии души.
– А ведь ты занимался спортом, – продолжал я искать зацепки.
– Ну да, лыжами, – кивнуло тело.
– Лыжами… – повторил я, и блок программы сел на сознание пенсионера. – Теперь тебя не будет тянуть выпить, а будет тянуть к твоим увлечениям молодости.
Я установил программный цикл, который подавлял желание выпивать и должен был атаковать лярв при первых попытках их подключения. Подсоединив цикл к чакровым центрам и поставив таймер на активацию после первого сна, чтобы прога не высосала человека, а дала ему прийти в себя, я удовлетворенно кивнул.
– А ты сам-то спортом занимаешься? – закономерно спросил мой собеседник.
– Да, было дело. Раньше бегал и стрелял, – я вновь погрузился в изучение местности, отвернувшись от излеченного Петра, добавляя в его сознание желание куда-то идти. – Иди-ка ты домой, а то замерзнешь.
Пенсионер встал и побрел к подъехавшей маршрутке. Его слегка качало, алкоголь еще циркулировал в крови. Энергетикой это не исправить, по крайней мере, на моем сегодняшнем уровне.