– Смешно, — улыбнулся я.
– Ну а серьезно? — прошептала, не поднимая голову с одеяла, Оди.
– Вот уже пару недель как я материален, а нас все еще не атакуют демоны.
— У тебя с ними какие-то проблемы? -- удивилась Одиннадцатая.
– Ну знаешь, когда я обладал божественными плюшками, существенно мешал им жить и вредить людям. В общем, строил правовое государство, что не всегда радовало местного заправлялу Артаина.
– Так успешно мешал?
– Нет, как видишь. Я собрал души фаэтонян и перезапустил их инкарнации на Земле. Думал, получится сколотить армию и ударить по Люциферу.
– Идея хорошая, а что пошло не так?
– Да все там было не так. На этой планете тонкое равновесие света и тьмы, которое, к сожалению, всех устраивает, – выдохнул я.
– Почему же? – любопытство Светланы подкупало, девушка хотела знать все.
– Может, боятся вторжения вашего биологического брата. Может, просто устали воевать, – пожал я свободным плечом.
– Ты жалеешь, что что-то сделал не так?
– Надо было уводить души фаэтонян с Земли, если не с солнечной системы.
– Куда уводить? – Света аж приподняла голову.
– А возможно, делать параллельную Земле планету. Либо искать пригодную для духовной жизни локацию и постепенно эволюционировать до разумных белковых видов или кремниевых на худой конец.
– Звучит глобально и долго.
Оди снова положила голову на одеяло.
– Время – не самое опасное. Бывают иные вещи, которые могут все испортить.
Наш разговор прервал стук в дверь. Еще один минус белковых тел – нужно регулярно есть.
– Я схожу, – сообщил я, накидывая пижаму и пряча за пушистый пояс на спине чехол с катаной.
«Душа, брысь под пол», – ласково ментально отправил я эфирного осьминога вниз.
Деревянная дверь гостиничного номера была заперта. Я потянулся к ручке, за спиной придерживая второй рукой меч. Как только я коснулся декоративного металла замка, стальная гладь пронзила меня сквозь дверное полотно. Чуть ниже сердца, скользнув по ребрам, утопая в моем биологическом теле. Я слышал свой хрип, что смешался со звуками боя в однокроватном номере, звуками ломающихся костей, рвущихся сухожилий, сменившихся на лязг мечей. Где-то там добавилось скрипение тетивы и рык, непрерывный рык, какой может издавать раненный зверь или потерявший все человек.
Что-то тормошило меня, мешая мне уходить к свету. Что-то кричало мне в уши, чтобы я не уходил, чтобы не оставлял кого-то.
– Найди меня, – шептал я уже угасающему перед сознанием экрану.
Свет. Яркий свет. Я иду на него, и он поглощает меня целиком, растворяя без остатка.
– Привет, бортстрелок, – поздоровалась со мной Смерть.
Она была и прекрасна и, как всегда, пугала своим изяществом и простотой.
– Привет, стоящая у врат этого мира, – ритуально произнес я с полупоклоном, посылая ей его ощущение, так как тела у меня не было.
– Вот я тебя и дочитала, – улыбнулась она.
– Перечитывать будешь? – пошутил я.
– Может быть. Ты такой персонаж – под настроение.
– У меня вопрос: чего так долго? И почему я вижу свет, ведь это моя последняя жизнь.
– Это разрушаются части твоего сознания вместе с некрозом нейронов головного мозга.
– Почему тогда я спокоен?
– Потому что то, что отвечает за эмоции, уже умерло.
Мне хотелось торговаться с ней за мою жизнь, но я знал, что это бессмысленно. Внезапно я поймал себя на страхе. Страхе того, что я могу показаться трусом, или, что страшнее, оказаться трусом.
«Как же это называется, когда не хватаешься за последний шанс: глупость, упрямство, гордыня?»
Перед остатками моего сознания летели картинки моих предыдущих жизней. Летели и разрушались на тысячи осколков. В нос ударил запах хвои, как тогда, когда я снял маску в атмосфере древней земли. Хлопающий звук от взмаха крыла археоптерикса. След от слизи улитки, ползущей по офицерскому бластеру. Укол стимуляторов эко-костюма. И, наконец, темнота. Вечная темнота.
None
Глава 43. Лишь пепел на ветру
В маленькой гостиничной комнате никогда еще не было так людно. Помимо дежуривших у входа бойцов института специального назначения, облаченных в штурмовую современную броню, по комнатушке буквально ползали сотрудники в антирадиационных костюмах.
Воздух вонял кислотой. Оплавленные обои и потолок свидетельствовали о том, что в узком пространстве недавно открылись сразу несколько порталов. Повсюду валялись куски разорванных эльфийских тел с замершими, перекошенными от боли, аристократично бледными даже для трупов лицами и неестественно вытянутыми заостренными ушами. На полу, у болезненно белых босых ног Светланы, был аккуратно разложен целый склад холодного оружия: четыре коротких лука, восемь полуторных мечей, больше походивших на японские катаны, семь кривых кинжалов, колчаны со стрелами, а также золотые монеты и бутыльки с бурой смесью. Все, что принесли с собой эльфы, было украшено неизвестными на земле рунами. Из присутствующих только молодой дракон знал значение каждой завитушки, но сейчас девушке было не до рунической магии.
Светлана сидела на когда-то белоснежной постели, теперь же кроваво красной, как и все вокруг. Сидела и смотрела в одну точку, поступательно раскачиваясь. Дарья осторожно приблизилась к Свете.
— Он был очень похож на Илью Васильевича.
— Он был похож на Кая-Клавия Гиллиуса, второго бортстрелка флота Фаэтона, – монотонно произнесла Одиннадцатая.
— Мне нужно знать, что ты собираешься делать дальше, – не меняя тон, спросила Дарья.
– Я возьму четыре меча, нож и пару бутылок октакана, — Света подняла голову на сотрудницу института, – и уйду подальше, чтобы больше никто не пострадал.
– Он говорил, что может вернуться в прошлое и остановить недавние смерти.
– Не знаю. Теперь он убит, – покачала головой Оди.
– Как его похоронить?
— Распылите тело на атомы или сожгите. Только не хороните в Землю, он не любил эту планету.
– Светлана, нам бы очень пригодилась твоя помощь на Земле в борьбе с врагами человечества.
Дарья понимала, что вербовать и мотивировать нужно сейчас, иначе будет упущен момент.
— Ты бы могла сохранить жизни куче мирного населения. Я думаю, Кай хотел бы этого.
– Кай хотел спасти души фаэтонян со своей разрушенной планеты. И погиб за них тут, — возразила дракон.
-- Нам бы хотелось, чтобы ты была в этой войне с нами, – настаивала Дарья, но тут встретилась с холодным взглядом Светланы.
– Мы ошиблись с планетой, и, боюсь, у нас разные войны. Ты топишь за людей, а мне на них плевать. Я буду на связи через телефон Кая. Пишите текстом, могу быть недоступна.
– Я боюсь, мы не можем тебе дать свободу действий без согласования с нами, – надавила Дарья.
– Вы не сможете меня ограничивать или как-то меня контролировать.
До Одиннадцатой наконец дошло, чего от неё хочет институт, и от мыслей о том, что её попытаются остановить силой на бледном лице расцвела хищная улыбка.
– Я сильнее, быстрее и, кроме того, когда за мной придут еще эльфы, те два парня в бронежилетах у дверей погибнут первыми. Погибнут навсегда, вместе со своими бессмертными душами. Для вас же лучше, чтобы меня не было рядом с людьми в этот момент. Но из уважения к Институту, в котором, кстати, семьдесят процентов душ с моей планеты, я буду чиркать вам короткие вотсапки о своих действиях.
– Это приемлемо, – нехотя согласилась Дарья.
То же место и время. Ближний астрал
Демон наблюдал суету в комнате. Наблюдал, как части эльфов пакуют в черные плотные пакеты. Как собирают экзотическое для этого мира оружие. Как чистят моющими пылесосами все вокруг. Как пенится перекись водорода, соприкасающаяся с кровью, преображая своим эффектом красную комнату.
При жизни Лару посчастливилось курировать девчонку дракона, неподчиняемую никому и ничему, злую, агрессивную, жаждущую различных развлечений и дорогих подарков. Приемный отец из агента Флэя вышел не очень. Дракон так и не подчинилась, сбежав на вольные хлеба и доставляя в городе немалую долю хлопот сотрудникам института, подчищающим следы жизнедеятельности опасного животного.