Диск звезды Ра или, как называли его местные, Солнца светил мне прямо в лицо, но я специально не закрывал себя от его лучей:
«Зачем я тут, Ра?»
Продолжительное периодическое дыхание за моей спиной не прекращалось, будто океанический ветер Раграда вырывался на свободу. Я повернулся, чтобы увидеть отточенные до мелочей движения Базиля или, если верить реинкарнации, Бориса. Крупный парень, как и положено штурмовику в прошлом, непривычно легко двигался, вращаясь вокруг своей оси, делая выпады и имитационные защитные пассы длинным прямым лезвием меча с широкой рукоятью. Тренировка напоминала танец. Да это и был танец – красивый и, на мой взгляд, бесполезный.
– У вас в мире разве нет дистанционного оружия? — спросил я, зная, что есть.
Борис обернулся ко мне, а его меч со свистом очертил еще несколько линий в воздухе.
– Меч – это душа воина! – заключил глубокомысленно штурмовик.
– Меч – это длинный нож, а нож — это орудие уничтожения живой силы противника, – я демонстративно поднял левую бровь, чтобы человек понял, что я не серьезен и разговор веду скорее для того, чтобы развеять скуку.
— В твоем мире разве не было боевых искусств? – удивился Борис.
— Бой -- это работа, работа солдата. Если солдат делает свою работу хорошо, это искусство, в котором нет ничего лишнего. Твой меч скорее стоял бы в жреческих хранилищах артефактов времени, – резюмировал я.
– А как же творческая реализация?
– Мы реализовываемся на своих директивных обязанностях, для которых мы репродуктированы.
– Илья, честное слово! Выражайся проще, и люди к тебе потянутся.
– Последний раз, когда ко мне тянулись, меня заключили в капсулу, и я очнулся у вас. Так что теперь, пожалуй, тянуться буду я.
Я шел к Борису. Спортивный костюм, который мне выдали, был непривычно объемного пошива и болтыхался на ветру. Борис последний раз совершил финт катаной и ритуально поклонился в сторону солнца.
– Вы не забыли, как чтить Ра. Хотя, возможно, в вашем времени прошли десятки тысячелетий.
Я не знал точно, но предполагал, что времени прошло не мало.
– Мы не чтим Ра. Я, к примеру, христианин, а поклон – это лишь этикет.
– Да… я помню про твоего бога. Не понимаю только, почему он дал себя убить?
– Это ритуал. Жертва, чтобы нанести максимальный урон темным.
Борис убрал катану в ножны, попутно накидывая на плечи черный кожаный плащ.
– Ну ладно, а почему нельзя было собрать армию, объединить планету против общего врага?
– У нас на этот счет говорят: «Неисповедимы пути Господни», – штурмовик выдохнул, чтобы восстановить дыхание.
– Круто. У нас с теми, кто не верит в Ра, поступали жестче.
– Судя по твоим описаниям, те, с кем ты вел там войну, эти ваши жрецы Несущего свет, неслабо похожи на наших нечистых. Точнее, на их лидера. Тоже козлиная голова, да и «Люцифер» переводится не иначе, как «Несущий свет».
Борис спрятал ножны с мечом под широкой полой своего плаща.
– А судя по тому, что ты тут, а Фаэтона в нашем времени нет, Христос преуспел в войне с нечистью больше, чем Ра.
– Это надо еще разобраться, реален ли твой мир, – я снова улыбнулся.
– А что есть реальность, Илюх? Мне все тут нравится. Нравится это небо, этот лес, и то, что мы воюем с паразитами за людей, тоже нравится.
– Это потому, что твоя душа из касты воинов. Война – это твое ремесло.
– Отнюдь, сударь. Я – физкультурник по образованию...
Базиль не успел продолжить свою мысль. Его отвлек маленький черный прибор с таким же черным экраном. Борис вытащил его из кармана. Прибор издавал вибрирующий гудящий звук.
– Что это за коммуникатор? – спросил я.
– Это пейджер, новинка инженерной и технической мысли. Вот у вас были пейджеры?
– Нет, пейджеров точно не было, – произнес я, даже не став вспоминать аналоги.
– А ты говоришь «высокотехнологичная цивилизация». Нам, кстати, пора. Олег Федорович вызывает. Там в штабе что-то стряслось.
Я последовал за Борисом в большую, под стать его габаритам, черную машину с трехлучевой звездой на лицевой части механизма.
None
Глава 5. 23 ступеньки
— Так чем конкретно занимается ваша организация?
Широкогабаритный джип был примитивен и удобен одновременно.
— Ваша? Наша, Илюш! – улыбнулся Борис. — Мы контролируем проявления иных форм жизни и их влияние на наш мир.
– Как это? – спросил я, рассматривая улицы вечернего города, по которому мы мчали по зову Олега Федоровича.
— Ну, вот среди нас – людей, есть те, кто владеют экстрасенсорными способностями, и очень много тех, кто не владеет и вообще не верит в них. Собственно, сама эзотерическая тишина должна поддерживаться, чтобы не было паники.
Борис управлял машиной уверенно и, казалось, вел агрессивнее, чем окружающий поток автотранспорта.
– И вот такой экстрасенс возомнил себя богом и начинает терроризировать окружающих. Тут и приходим мы.
– Карательные функции инквизиции? – предположил я.
– Да не, дадим по ушам и вколем амнезин, чтобы забыл, с чего начинал. Иногда применяем нейроблокаторы — под ними все сверхспособности как рукой снимает.
– Что такое сверхспособности?
— Ну, вот есть телекинез, телепатия, ясновидение, есть и пирокинетики – поджигатели. Благодаря всему этому добру можно вредить людям.
— А как же эволюция? Мол, сильный пожирает слабого.
-- Илюх, не верю я в эту эволюцию. Бог всех создал равными, а эти мало того угнетают, так еще и сатане молятся.
– Сатане? – переспросил я.
– Ну, дьяволу, Люциферу – у него много имен, – фыркнул Борис.
– Ты сам-то его видел? – заинтересовался я.
– Видел его детей. И ты увидишь, дело наживное.
Тем временем, мы подъезжали к офису Олега Федоровича, замаскированному под кафе «23 ступеньки». Помещение находилось на втором этаже бывшего военного завода, закрытого и распроданного после экономического уничтожения материковой сверхдержавы. Возле железной лестницы на стоянке были припаркованы две такие же большие, как у Бориса, черные машины.
«Что за преклонение перед черным цветом?» – подумал я.
– Твою мать… опять долбанные рейдеры, – прошипел Борис.
– Кто? – переспросил я.
– Бандосы, – пояснил штурмовик, доставая из-под наваленных вещей на заднем сидении автоматическое оружие порохового огня и протягивая мне два орудия. – Ты с двух рук из узи стрелять не разучился со своей амнезией?
– Тут, как я понимаю, принцип один – направляешь, нажимаешь?
– Самое главное ты не забыл, – ухмыльнулся Борис, доставая оружие и себе – агрегат автоматического огня, судя по перемотанным изолентой магазинам, с боеприпасом. – Стрелять начинай, если дернутся. А так, делай грозный вид и обоими стволами глазей на головы всех, кого увидишь по очереди. Узи в боевой готовности, нужно только нажать на спуск.
– Не велика наука, – я рассматривал механические устройства для убийства.
– Погнали, иначе Олега Федоровича склонят к нехорошему!
Мы побежали наверх по стальным ступеням. В помещении резковато пахло солодом. Приглушенный свет еле касался пятерых крепких парней в кожаных плащах и дутых куртках, одетых поверх спортивных костюмов. Костюмов по типу того, что был надет на мне. Среди беспорядка перевернутой столовой мебели, в лужах разбитых бутылок с барной стойки сидел Олег Федорович. Его лицо было окровавлено, а над ним склонялся один из непрошеных гостей. Мы с Борисом вбежали в помещение, успев расслышать последние части диалога по ходу подъема по лестнице.
– Ты, фраер тухлозадый, видать в прошлый раз не всосал. Твоя дыра теперь переходит в пользование ООО «Бирюков». Еще раз в городе тебя, козла, увидим, поедешь в лес грибы под землей удобрять. Ты, сука, понял?