– Мне тут никогда не нравилось, – прошептала Лика, нажав кнопку на устройстве подрыва, давая скоростному огню волю пожирать все, до чего он доберется, пока не приедут пожарные службы. – Борь, первым делом высадим его на лавочку возле травмпункта.
– В таком виде? – удивился Борис, кивая на то, что на раненом бандите были лишь бинты и трусы.
– Именно в таком виде он быстрее всего окажется на врачебной койке снова, – отрезала Лика.
Я ехал молча, держа пулемет, зажатый между коленей. Мне не давали покоя вопросы. Почему в послании была использована бумага 1941 года? Кто был мой ночной собеседник? И, наконец, что в чемоданчике Олега Федоровича, код от которого я уже знал?
None
Глава 10. Черная аура
Двухэтажный особняк Олега Федоровича расположился на краю деревни в лесополосе. Если бы Борис не был так уверен в том, куда ехал, мы бы никогда не нашли сюда путь.
— Руническая магия отводит глаз, — пояснил Борис. – У меня что-то типа иммунитета — волшебство всякое на меня не работает, – но и сам я, к сожалению, мысли читать и прочее не могу.
Лика спала на заднем сидении, и мы с Борисом снова остались одни.
– Давно вы вместе? — решился я на тревожащий меня с прибытия в это время вопрос.
– С первого курса медицинского.
– Ты ж говорил, что ты физкультурник по образованию…
– Я да, а вот она – медик. Мы с Федоровичем сагитировали Лику, у нее серьезные задатки в биоэнергетике.
– Есть какой-нибудь обучающий курс тому, про что ты говоришь?
— Какой-нибудь? – хмыкнул Борис. — Экстрасенсов института целый год натаскивают где-то в горах Урала.
– У нас нет года, а все, чему меня тут учили, я, видимо, забыл.
— Найдем тебе книжки почитать. Надо будить Лику и зачищать дом, вдруг там что неладное.
Замок входной двери с легкостью поддался отмычкам Бориса, даже очень просто.
-- Я ж говорю, рунная магия кругом. Если бы не мой антидар, дверь и тараном не вышибить было бы, – пояснил Боря для меня шепотом.
Дом был пуст и, судя по слоям пыли, пуст уже давно. Федорович заранее позаботился о возможном отступлении – особняк был напичкан аппаратурой: камерами внешнего и внутреннего наблюдения, пулеметными позициями на чердачном этаже, бронированными стенами. По всему дому изнутри были развешаны картины, написанные маслом. На картинах изображалась в основном природа: пустыни, горы, леса, и очень много морских и океанических произведений. Наконец вещи были передислоцированы. Спящую Лику Борис так и не смог разбудить и перенес в дом на руках.
– Как ты думаешь, может стоило сходить потрогать этого Легиона Аннода за всякое? – начал разговор Борис, бухаясь на кресло-качалку, сплетенную из сотен стеблей какого-то мягкого дерева, от чего та жалобно скрипнула, но спустя мгновения терпеливо начала качать массивного штурмовика.
– Я не знаю. Все это действительно попахивало ловушкой, – я тоже откинулся на спинку дивана, положив печенега рядом.
***
Горящее здание кафе «23 ступеньки». Две машины службы локализации возгораний усердно трудились над стеной огня, никак не желающей затухать. Несмотря на раннее утро, зевак было очень много, но среди спешащих на пары студентов был и тот, кому некуда было спешить. Черная аура заметно выделялась на фоне разноцветных, пестрящих полей студенческой массы.
Я зависал в воздухе, наблюдая за тушением пожара со стороны. Меня не удивляло то, что я лечу. Не удивляло и то, что меня не видят окружающие. Я снова был крупным золоченым шаром, наверное, способным своими размерами скрыть полностью из виду средний легковой автомобиль.
Фигура с черной аурой, выразившейся в форме яйцевидного поля, повернулась и направилась от толпы зевак. Я же на приличном расстоянии последовал за ней. Осенний город был завален листьями, но помимо листьев и постоянно текущей куда-то вниз воды моему взгляду из шара виделась куча ползающих на нематериальном плане существ. Какие-то напоминали насекомых, какие-то – членистоногих. Объект моего наблюдения не замечал копошащейся под его ногами астральной живности. Те, кто не успевал улизнуть от уверенной поступи, погибали на радость другой фауне, которая тут же набрасывалась поглощать останки своих сородичей.
Холодным серым цветом светились многоэтажные человеческие муравейники. Я видел живущих в этих коробках людей. Я видел их души, их беды и мысли. Во всех квартирах суетилась живность повыше уровнем, чем та, что обитала на тротуаре. Астральные паразиты были везде. Они отличались только разновидностью потребляемой энергии.
Я плыл за своей целью. Для меня не существовало гравитации, не существовало воздуха, не существовало и материальных препятствий: стен, проводов электропередачи – ничего, только цель. Время текло медленно, и я ускорился. Ускорились и картинки вокруг, на которые я мог смотреть на триста шестьдесят градусов. Наконец, фигура прибыла к месту, куда так спешила. Лесополоса где-то за городом обрывала асфальтовую дорогу, создавая тупик. Мою цель это ничуть не смущало. Фигура шагнула в лес и престала существовать в видимом для меня спектре. Я ощутил себя глупо. Так, как может ощутить себя всевидящий золотой шар размером с машину. Куда ты подевалась? Вот была и просто исчезла. Но решение пришло в рамках земного времени почти сразу. Я закрепил свое сознание за этой точкой и перенес себя на место, где странная фигура еще не дошла до своей цели.
Медленно я пополз по линии времени, дожидаясь объекта своего внимания. Вот он, высокий, худощавый, закутанный в драповый плащ человек,… вернее, он когда-то был человеком, теперь его сознание по привычке прибывает в человеческой форме. Он не жив и не мертв в белковом плане, но в материальном мире он существует. Занимательный субъект. Я преградил ему дорогу, зависнув перед ним в том образе, который сформировало мое сознание первым – в образе золотого шара. Он меня видел, он меня слышал, но не мог произнести ни слова, ведь время больше не текло.
– Привет. Отвечай мыслями, если хочешь дойти туда, куда идешь целым, – транслировал я речь в его голову.
– Я никому ничего не сделал, не расщепляй меня! – забормотали мысли моего пленника.
– Назови род занятий в этом мире и место, куда ты шел.
– Я атташе царя гнилых болот, иду домой. Я ни в чем не виноват! – в голосе слышался обоснованный страх.
– Что ты делал у двадцати трех ступенек? – продолжил я допрос.
– Артаин сказал посмотреть, я посмотрел.
– Что посмотреть? – я давил, а душа атташе болотного царя шифровала свои мысли и выбирала правильный и безопасный для него ответ.
– Примет ли ячейка института предложение. И, если не примет, то как скоро придет Легион Аннода.
– И что ты увидел? – я спрашивал, а попутно расшифровывал его скрытые мысли, ища в том, что мне говорят ложь.
– Легион не пришел. Ему доложили заранее, что третий штаб уничтожен, а ячейка эвакуировалась.
– Третий? Сколько еще штабов и сколько еще ячеек института?
– Если считать ту, что была на двадцати трех ступеньках, то две.
А в мыслях существа мелькали картинки про еще две группы, уничтоженные Легионом.
– Кто убирает ячейки и зачем? – это скорее был проверочный вопрос.
– Легион, он убирает. Ячейки могут встать на сторону Бель или Артаина.
– Где и как найти Легиона? – я снова смотрел воспоминания допрашиваемой твари.
– Его специализация – демон отражений. Он может быть где угодно, где есть зеркала, это его порталы. В нематериальном мире у него армия из шести тысяч особей, там его не взять. Но каждое воскресенье он принимает материальный вид и разлагается в клубе «Звезда востока».
Вместе с текстом в мое сознание были кинуты картинки этого ночного клуба.
– Зачем людям вообще вставать на чью-то сторону?
– Люди всегда на чьей-то стороне. А теперь, когда ответственный по Сибири убит, им придется выбирать.