Искренне радуют меня своими знаниями слушатели первого курса университета марксизма-ленинизма коммунисты мичман Виктор Гарницын и Станислав Петров. Они добросовестно изучают темы, успешно сдают зачеты.
— И когда он только все успевает, — говорят товарищи о Викторе Гарницыне. — И вахты, и занятия по специальности, и воспитание подчиненных, и работа в партийном бюро. И, наконец, учеба в университете марксизма-ленинизма…
Ответ простой: Гарницын очень дисциплинированный и организованный человек.
Вот наступает вечер. Мичман Виктор Гарницын устал после вахты, занятий по специальности, работ. А ночью ему снова на вахту. И все же он не спешит отдыхать. Достает учебник по истории КПСС, том произведений В. И. Ленина, общую тетрадь. Внимательно читает литературу, выписывает в тетрадь главное из того, что усвоил.
Так же настойчив и старшина команды торпедистов мичман Петров.
Далеко в океане идет наша подводная лодка. Одна за другой сменяются вахты. На борту проходят учения, тренировки. Упорно овладевают моряки своей специальностью. Но раз в неделю собираются по вахтам на политические занятия, которые проходят в форме живой беседы. В свободное время часто можно увидеть моряков, изучающих учебник по истории партии или произведения классиков марксизма-ленинизма. Море — не помеха для учебы.
СМЕШИНКА
Уже много недель, как покинули мы родную базу. Тысячи миль прошла подводная лодка, пронзая толщу Мирового океана. Десятки тысяч минут, миллионы секунд нанизались на невидимую нить ожидания. Давно уже стерлась грань между днем и ночью. Регулярно сменялись боевые смены, и круговорот жизни повторялся неизменно четким и строгим распорядком дня. Все шло размеренно, своим чередом.
Все по-прежнему добросовестно выполняли свои обязанности, но некоторые с усилием преодолевали апатию. И это тревожило.
Вот и сейчас, после просмотра кинофильма в кают-компании, когда все разошлись на отдых, я услышал за переборкой кряхтение и сопение. «Наверно, вестовой Юрий Семенищев, укладывается спать». И как бы в подтверждение услыхал его голос:
— Эх, старость не радость. Вот она, наша жизнь моряцкая. Полежим, что ли, пусть отдохнут старые косточки.
Я невольно усмехнулся. Юрий Семенищев, молодой, жизнерадостный, розовощекий парень, юморист и вдруг «старые косточки»! Семенищев, или, как его просто в команде звали, Семечкин, пользовался особой симпатией в экипаже. «Виной» тому были его добродушное лицо, веселый нрав и постоянная готовность к действию. Не знаю, кто первый придумал, но фамилия Семечкин ему очень подходила. Он даже откликаться на нее начал.
Помню, как-то на вечерней поверке, когда старшина дошел до его фамилии и дважды повторил «Семенищев» — молчал, хотя стоял почти рядом. И только, когда сосед толкнул его в бок и прошептал: «Семечкин, тебя вызывают», очнулся и четко ответил: «Я».
— Не спите в строю, — сделал замечание старшина.
Хороший спортсмен и организатор спортивных соревнований, культурного досуга, Семенищев был нужным и желанным в экипаже человеком. Особенно он был хорош на концертах, где неизменно читал стихи, как правило, — героические, о подводниках… Ходили слухи, что он и сам занимается стихотворчеством, впрочем, тщательно скрывая свое увлечение.
Вот каким был наш «Семечкин», как любовно звали его друзья. И вдруг… «Старость — не радость!» Тоскливая интонация, с которой были произнесены эти слова, совершенно лишила меня покоя.
И я зашел в кают-компанию. У правого борта, рядом с радиоустановкой, сладко потягиваясь, стоял Семенищев. Он уже предвкушал близкий отдых и вид у него был умиротворенный и какой-то особенно домашний. Он как-то по-детски потянулся и сладко причмокнул. Увидев меня, Семенищев не растерялся, подтянулся и бодро отрапортовал:
Семенищев любил говорить стихами и знал много наизусть.
— Откуда цитата?
— Не помню. Кажется, Алексей Лебедев, а, впрочем, не ручаюсь.
— А по-моему, это не Лебедев. Фамилия автора — Юрий Семенищев. Могу даже сказать, когда и на чем написаны эти стихи. У меня сохранилась салфетка, случайно оставленная на буфете. Почерк не вызывает сомнений.
— Да, было дело под Полтавой.
— Ну, положим не под Полтавой, а в Атлантике. А вот стесняться стихов не надо. Нам в походе они сейчас ох как нужны! А что, если нам объявить конкурс на лучшее произведение о походе?