Кажется, историю своего появления на свет Нюк находит забавной. Мне, выросшей в маленькой колонии, где чуть ли не все каким-нибудь боком да друг другу родня, сложно представить, каково это, когда у тебя не то что мамы-папы, а даже захудалого дядюшки не найдется во всей вселенной? Скучновато, наверно. Но с другой стороны — свободен как ветер… и не орет никто… ну, кроме Варга. И ожиданий ничьих оправдывать не надо. У меня-то полный набор со всех сторон. Со всеми вытекающими…
— А я колонистка в третьем поколении уже, только что-то неважная из меня наклевывалась фермерша, соседи уверены, что это моими стараниями весь их скот в неврастеников превратился, — хмыкаю я. — Мама все валит на папины гены, но теперь-то, благодаря Басилевсу, понятненько, что не только папуля виноват. Ну да ладно. Даже если ты и ждешь Варга обратно, нет смысла куковать всю ночь на этих лежаках, которые сюда списали с ближайшей тюремной планеты, где их не иначе как для средневековых пыток использовали. Делим по-честному деньги и запасы провизии, которых мне Тася на добрый месяц отсыпала, и отправляемся в гостиницу. Ну, а потом — адью, ты снова под колючее, ржавое крылышко капитана, а я — за обратным билетом, — прибавляю как можно равнодушнее, стараясь скрыть досаду в голосе. Потому как обратный билет — это таки путешествие в ту клоаку галактики, что припас для меня Торквемада, куда теперь от нее денешься?
— А куда ты вообще летишь и зачем на наше корыто забралась? Я-то хоть за еду и кое-какие деньжата на это подписался, — спрашивает Нюк, поднимаясь. Его тут же слегка ведет в сторону — сотряс все же заработал, о чем я ему и сообщаю.
— А… не первый. И не последний, — отмахивается он. — Таблеточку лизну и пройдет.
— Да, в общем-то, я почти и не соврала, — скорчив гримасу отвращения при мысли о поджидающих меня шикарных перспективах, коротко излагаю историю проникновения на «Дерзающий», умолчав только о причинах, по которым впала в лютую немилость у непосредственного руководителя своей практики.
— Попытка сбежать из задницы вселенной, сев на корыто, которое тащится в еще более глубокую задницу — это приз года за везучесть! — смеется Нюк. — Можешь забрать мой виртуальный кубок.
— Да черная дыра бы с ней, с задницей, — отмахиваюсь я, — но на рыдване вашем все поживей, чем на том погосте, где тихонько мумифицируются забытые со времен великой экспансии полтора гуманоида.
— Неверную ты против Вегуса тактику выбрала. Дерешься хорошо, а в психологии таких, как он, не сечешь, — замечает инженер Стратитайлер. — Вот эта раскоряка — это же указатель? Официант из кафешки что-то про красный бак говорил… возле которого спи-спи надо делай.
— Варг просто на дедулю моего шибко похож, — почему-то оправдываюсь я, — само выскочило, по инерции… Ага, он самый, там написано — номера для гуманоидов, сектор «Винный бочонок». Специально для алкашей, что ли?
— Романтичненько, — скептично фыркает Нюк. — Впрочем, от стаканчика чего покрепче я б сейчас не отказался… Только боюсь, что местное винцо еще более странное, чем их вода. Гугуна, наверное, от него так растараканило… Сервак в лепешку в прямом смысле слова, прикинь? А вообще лучше б косячок…
— Сектора «Забористый косячок» там точно нет, — насмешливо замечаю я. То-то парня еще воздушной струей от хвоста лакийца с ног сшибло, лучше бы его к тренажерам тянуло, а не к травке. Но ему на мои подначки, похоже, уже пополам — обезболивающее действует, в котором, очевидно, еще и снотворное. Ресницы овечьи вон все медленнее хлопают.
Указатель приводит нас на второй этаж космопорта. Ступеньки тут ужасно широкие и длинные, чтобы местным скакать было удобно, а мы вот туда битых полчаса вскарабкиваемся. Где лифт и есть ли он вообще — непонятно. Зато чемодан Нюка носится туда-сюда как угорелый без устали, едва не сбив с ног администратора на ресепшене. А недурно государство о сиротках экспансии заботится — последняя ведь модель. Как и комп его. Вряд ли шалопай сам на это все заработал, похоже, соцпакет для старта во вселенную. Знай, неси свои гены во все ее концы… В отличие от прогрессивного чемодана, моя простецкая сумка, набитая Тасиными деликатесами, по старинке едет на мне. Антигравитатор в ней давно навернулся, а у папы я клянчить деньги из принципа не желаю. Надо побыстрее расправляться с припасами, а то я себе плечо накачаю, как у Цилли, от таких таскательных упражнений.
— Два одноместных номера, пожалуйста, — просит Нюк. «Два одноносых геймера» — выдает его переводчик. Приходится вмешаться и уточнить, зачем мы сюда пожаловали. Повертев в руке чип-ключ от номера, Стратитайлер говорит, кивнув на чемодан:
— Возьми Рори с собой.
— Зачем? — удивляюсь я. — Думаешь, вместе с тобой в номер не поместится? Хотя, похоже, на пространстве они тут действительно сэкономили…
— Лакийцы чертовски мстительны. А ты все же не космодесантник, — хмыкает он. Не, во нахал! Получил по соплям и все хорохорится!
— И какой мне прок от чужого чемодана? В голову хвостатому мстителю его швырнуть? Так это я и со своей сумкой могу провернуть, она поувесистей, пожалуй, будет.
Защитничек взирает на меня с высоты своего роста, как на полную деревенщину, и велит своей игрушке: — Рори, охраняй, — и уже мне: — Руку протяни. Только аккуратно.
Протягиваю. Умный пластик течет, моментально меняя форму, и в каком-то миллиметре от моих пальцев лязгают набитые острючими зубами челюсти.
— Что ж ты Рорика тогда не отправил на дипмиссию? — спрашиваю я, проворно отдергивая руку. — Откусил бы чуваку хвост — и дело в шляпе. Обесхвостенного лакийца и ты легко отправил бы в нокаут.
Нюк беззаботно пожимает плечами, медленно зевает, велит Рори: — Пойдешь с кадетом Соколовой. Будешь ее охранять. Понял? — и желает мне кошмариков позабористее. Чемодан что-то чирикает на своем, чемоданском, и мигает цветными огоньками. Радуется, может? Или наоборот? Печалится разлуке со своим непутевым хозяином.
Багровое светило меж тем окончательно свалилось за горизонт, буря за стенами космопорта ревет так, что здание постанывает и поскрипывает не хуже «Дерзающего». Словно никуда и не высаживались. Номер больше всего напоминает обитый поросячье-розовым плюшем гробик. Никаких окон в нем не предусмотрено. Все, что здесь уместилось — это узкая койка, водруженная на добрый десяток куцых кривых ножек, раковина размером с кофейную чашку и санузел, рассчитанный, должно быть, на арахноидов, которые прекрасно устроятся, растопырив по стенам восемь лап. Человеческие ноги из сортира неизбежно высовываются, тут же намертво застревая под кроватью. Впрочем, и высота потолка подкачала — даже с моим ростом кудри шкрябают по его поверхности, мгновенно электризуясь и вставая дыбом.
В плане бытовых удобств я, вообще-то, не шибко избалована, но мелкодисперсный песочек из крана умывальника все-таки огорчает. Хорошо хоть, что заботливая Тася набузырила в дорогу две бутыли чая. Умоюсь им. Я все-таки не местная саранча, чтобы в песке купаться. Ну да ладно, трудности закаляют и все такое. Хорошенько ополовинив съестные припасы, укладываюсь на жесткую, как гранитная плита, койку и предусмотрительно кладу рядом с собой ботинки. На зубастый чемодан надейся, а сама не плошай. Хорошие метательные способности — плюс десять к оборонительной карме. С этими мыслями я тут же проваливаюсь в сон — с ним, как и с аппетитом, у меня проблем не бывает в любых ситуациях.
====== Глава 7. Нюк. По стопам Варга ======
Пальцы привычным движением приминают мелко накрошенные листочки и сворачивают тончайшую бумагу в цилиндр. В черную дыру все эти трижды не опасные для здоровья электронные девайсы. Пусть с ними фифы из Академии межпланетного туризма по лунным бульварам фланируют. Натурпродукт рулит. Вот так, по старинке, самый смак… Да когда это еще и альдебаранские шишечки, после которых такие веселые цветные картинки… М-м-м… Подношу зажигалку к кончику самокрутки и вдыхаю сладковатый дымок полной грудью… Ка-а-айф!