Томаты наши, к слову, такая же близкая родня земным, как и барашки с коровками. В отличие от большинства других колоний, на Славии почти никакие привозные растения и животные не прижились, местные флора и фауна их просто безжалостно вытеснили. Впрочем, нам подфартило — оказалось, что туземные вкусняшки человеческому организму вовсе не во вред, и мы не только успешно адаптировались к экзотической пище, но и экспортируем продукты в обмен на земную технику, запчасти и прочие вещи, производство которых на Славии отсутствует.
А помидорки местные — это красные сферические плоды, с человеческую голову величиной, с бронебойной шкурой, из которой умельцы мастерят всякие резные вазоны. Листья напоминают гигантские лопухи и дают неплохую тень в жаркий денек, но вот едкий зеленый сок оставляет весьма стойкие метки на каждом, кто неосторожно надломит веточку. Может, надо и его экспорт на Землю наладить? Одного покупателя я, считай, уже нашла — он как раз этот оттеночек уважает.
— О, Соколова, а ты ничего так, когда умоешься и кучеряшки причешешь, — приветствует меня Нюк. — Правда, такая прическа на Земле лет пятьсот как не в моде. Но ничего, щас Тасю воскрешу, она наведет тебе на голове красоту… Она у нас по совместительству еще и стилист… в перерывах между пекарскими припадками.
— О, правда, что ли? Так то, что у тебя на голове, это реально прическа, а не результат несчастного случая? — сделав удивленные глаза, парирую я. — А я-то думала, ты просто центаврийский лишай подхватил и в приступе зуда по оранжерее катался, приминая зелень для салата.
— До проникновения одного мелкого вредного организма в холодильник «Дерзающего» с лишаями мне дел иметь не доводилось, — огрызается бортинженер, от старания высовывая язык и вкручивая что-то в недра Тасиных механизмов. — Надеюсь, что проблема в предохранителях все же… Знаешь, такое неудобное чувство, будто я в собственной бабушке копаюсь. Школьный психолог что-то бухтел об искажении личности в результате воспитания роботами… хотя у нас и воспитатели-гуманоиды были. Но реально, такие механизмы мы в Академии только на курсе истории робототехники изучали. Как и всю эту восхитительную посудину. А Варг и Бас хотят, чтобы я тут с закрытыми глазами левой пяткой все чинил…
— По факту ты копаешься в моей бабушке, — ржу я, — ну, или ее двоюродной сестрице как минимум. Моему деду впарили такую же крошку на распродаже, позабыв предупредить, что она кардинально перепрограммирована. А он-то всерьез намеревался познакомить ее с семьей и сделать нашей, так сказать, ближайшей родственницей.
— Экий затейник! — хмыкает Нюк. — Представляю, как он удивился… Кэп тут в начале полета тоже слегка запамятовал, — парень закрывает крышку корпуса, возвращает кожу и платьице на место и хлопает Тасю по выпуклой ягодице: — Сделал вот так. Как она ему ляпнула по морде! Мы аж чуть первой партией печенья насмерть не передавились от неожиданности. Еще и лекцию прочитала о сексуальных домогательствах и всяком таком прочем…
— У дедули тоже возникли с Масей некоторые… проблемки, — хихикаю я, припомнив, как заточенная на сельхозработы отставная секс-бомба сперва загнала похабника-хозяина на дерево, а потом взялась с механическим остервенением вскапывать огород. Тогда площадь возделываемых нашей семьей земель увеличилась примерно раз так в двадцать… за неделю. Перемкнуло Масеньку, в общем, точно так же, как ее синтетическую сестру. А поскольку машущий без продыху тяжелой лопатой андроид вызывает некоторые опасения, дедушка, не спускаясь с вершины древа, все эти нелегкие семь дней записывал и рассылал послания во все инстанции, музеи и исторические общества, специализирующиеся на ИИ.
Как ни странно, всеми уже благополучно забытая инструкция от автора, решившего перековать мечи сладострастия, так сказать, на орала, в одном из архивов, в конце концов, отыскалась. Так что изрядно присмиревший и поутративший любовный пыл дедушка смог спуститься на землю и вернуться на стезю здоровых платонических отношений с утихомиренной прелестницей. Ну, а я, соответственно, получила эксклюзивную и, на первый взгляд, совершенно ненужную информацию о нюансах, побочных эффектах перепрограммирования и борьбе с ними. Кто ж знал, что спустя несколько лет она мне так пригодится. Но, само собой, секрета этого я никому не выдам. Унесу его с собой в шлюз. На одной чаше весов будет много-много печенья, а на другой — всего лишь небольшая и никому не мешающая кудрявая тушка… при которой Тася прилежно гоношит комплексные обеды с разнообразными десертами.
— Ну, да пребудет с нами звездный ветер, — пафосно произносит Стратитайлер, не без усилия переворачивая Тасю на спину, целомудренно одергивает на ней задравшуюся юбчонку и жмет на кнопку запуска, замаскированную на макушке под пышными белокурыми локонами. Первые несколько секунд не происходит ничего. Выражение искренней надежды на конопатой мурзиле несколько линяет. А потом голубые глаза распахиваются, смаргивают пару-тройку раз, красотка садится, переводит взгляд с меня на Нюка и, сладко улыбнувшись, выдыхает, взирая на инженера с вожделением:
— Приве-ет, красавчик. Я — Тася. Но ты можешь звать меня, как захочешь. Познакомимся?
— Скажи, что мне послышалось… Соколова! Это просто в ушах до сих пор от тяжелой капитанской лапы звенит, да?!
— Поглоти меня туманность Андромеды! — мрачно глядя на вспомнившую ухватки столетней давности роботессу, цежу я. — Кажется, вместо ужина всем светят исключительно плотские утехи.
— Ее до заводских, походу, откатило… — убитым голосом произносит Нюк. — Теперь меня Варг точно в открытый космос вышвырнет… Говорят, в вакууме человек целых тридцать секунд прожить может. А ты заработаешь красные щеки и разжиреешь у плиты до размеров Гугуна. Не сможешь пролезть в центральный люк и так и будешь до самой смерти на «Дерзающем» по галактикам трюхать, пока он вокруг тебя не развалится.
— Ну… с другой стороны — фермеры добреют не только от сытного обеда, — раздумчиво замечаю я, припоминая неписаный кодекс прилежной славийской колонистки. — Значит, и с Варгом может проканать.
— Думаешь, он обрадуется замене треклятых печенюх на хорошую порцию секса? По крайней мере, их уж точно больше не будет! — веселеет Нюк. И пятится от кокетливо сложившей губки бантиком Таси, пытающейся погладить его по щеке:
— Но-но, женщина, прекратите свои пуахитос!
— Таки да, а я-то получила прямой приказ противодействовать конкретно их производству, а не разнузданному поведению андроида, так что с меня взятки гладки, — радостно констатирую я.
— Я не нравлюсь тебе, милый? Может, мне что-то в себе поменять? Размер груди? Цвет волос? — щебечет Тася с придыханием.
— Что вы, очень нравитесь, Таисья, не знаю, как ваша фамилия или там отчество, — оправдывается Нюк, пятясь под ее напором все дальше. — Просто это все немножко неожиданно. И еще я совсем Эдиповым комплексом не страдаю.
— Ты не должен страдать, милый… Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо, — обещает поехавшая роботесса. — И не беспокойся о защите… Антибактериальное покрытие гарантирует полную… безопасность…
Последние слова она прям-таки шепчет, полуприкрыв блудливые глазищи ресницами. Что-то как-то это вправду чересчур для современных реалий.
— Это прям астероид с души, — согласно кивает Нюк, добравшись уже до порога.
— Она вообще вроде бы самообучающаяся. Как думаешь, если ей показать, как готовить, может, научится? Ты умеешь? Ну, прям из реальных продуктов. Я-то только полуфабрикат разогреть могу. А у нас такого добра исключительно на экстренный случай. Ну и концентраты еще… гадкие, — с надеждой вопрошает меня бортинженер.
— Земляне! — закатываю глаза я. — Тепличные создания… к твоему сведению, в колонии не завозят полуфабрикатов. И наши продукты перед тем, как стать обедом, еще успевают побегать по полям и получить кой-какое удовольствие от жизни… Правда, к чему уж никогда не питала слабости, так это к самоотверженным подвигам на ниве домашнего хозяйства, — скорчив гримасу, добавляю я и со слабой надеждой кошусь на Тасю — вдруг остатки новой программы все же теплятся в глубинах искусственного мозга, и она сможет теперь совмещать функции? Ну, там одной рукой суп мешает, другой эротично фартучек с лифчиком на допотопный светильник закидывает, а ногой еще полы драит и пыль протирает в процессе этого… самого… Однако в глазах робота горит первобытное пламя желания… и оно ну никак не связано со стремлением творить уют на рыдване и варганить Варгу обеды… пардон за каламбур с тавтологией в довесок.