При виде посетителей мрачно сидящий в углу тесного помещения суперкарго настораживается, но тут же расслабленно откидывается назад, следя за насупленным Нюком одними глазами. До свирепой капитанской рожи тому, конечно, не один десяток лет летать. Да только Варг в отключке и неизвестно теперь, когда очнется, и очнется ли вообще. На дока, даже после всех гипносеансов по повышению несуществующей квалификации, надежды мало.
— Цилли сейчас подойдет, — ехидно произношу я и строю самую зверскую из арсенала пращуровых гримас, предназначенную для особо борзых новобранцев. — У команды накопились некоторые вопросы.
— В общем, так, Уилсон, — говорит бортинженер, остановившись напротив арестанта и положив ладонь на капитанский бластер. — Вегус в коме в регенерационке, «Дерзающий» в жопе неизвестной галактики, и, скорее всего, домой мы никогда уже не вернемся. Поэтому никакой ответственности за твою смерть нести не придется. А совести у меня нету — меня роботы бездушные воспитали. Или ты выкладываешь без утайки, кто и за что в нас палил, или выйдешь отсюда прямиком в центральный шлюз. Без шлюпа и без скафандра.
— Частями, — цедит над нашими головами подоспевшая к разборке Цилли, похлопывая по мощной ладони лазерным резаком.
— Мелкими, — свирепо добавляю я, буравя невозмутимую физиономию суперкарго тем самым взглядом, который все соседи считали предвестником мора, чумы и стихийных бедствий. Пусть многообещающе похлопать я могу лишь по швабре, но и это оружие в умелых руках творит чудеса как на ниве охоты за Чужими, так и в области насильственного извлечения новых знаний.
— Как… неизвестной? — изумленно уточняет Рекичински, поднимаясь на ноги. — Это невозможно! Ты лжешь, Стратитайлер!
— И рад бы назвездеть, но нет, — спокойно возражает Нюк. — Трудами твоих загадочных неприятелей опытный штурман черепушку повредил, и прыжок пришлось рассчитывать кадету. Бо, скажи, пожалуйста, суперкарго Рекичински, где мы находимся?
— Галактика нахождения не установлена. Сектор неизвестен. Координаты по отношению к Солнечной системе не определены, — бесстрастно информирует борткомп.
— Ты инженер, ты и его заставил лгать! — цепляется за последнюю надежду суперкарго, однако в лице изрядно меняется.
— Не молоти ерунды, Уилсон, — зло обрывает его Цецилия. — Я только что в рубке свежую карту окрестностей видела. Впервые в жизни, а уж я полетала. А может, это ты как раз подшаманить чего в системе успел, пока Варг тебя запереть догадался? Что ты скрываешь, выкидыш зирковой матери?!
Решительно двинув тонкую фигуру инженера в сторонку своей могучей, Цилли врубает горелку и без церемоний подносит ее к побледневшей роже Рекичински. По каюте расплывается запашок паленой шерсти — брови корректировать суперкарго еще долго не понадобится. Отшатнувшись, тот обегает наши лишенные всякого сострадания лица испуганным взглядом и выдавливает:
— Хорошо… я все скажу. Только это все равно никак не поможет.
Расстегнув горловину комбинезона, мужик запускает руку за пазуху и вытаскивает наружу тонкую серебристую цепочку, на которой болтается небольшой цилиндр из такого же материала.
— И что это? — подгоняет его Нюк. — Священный амулет адорианской короны, который ты попер у наследной принцессы, предварительно ее соблазнив и обесчестив?
— Страпелька*, — произносит Рекичински, глядя на него исподлобья, и наши челюсти отправляются в долгое путешествие к так обожаемым доком пупкам.
— Звездишь! — восклицаем мы с Нюком хором, справившись с первым, свеженьким изумлением. Потому что это невозможно. Потому что странная материя существует только в теории, ни одного реального ядра, состоящего из трех сортов кварков, до сих пор не было обнаружено ни в одном из уголков исследованных галактик. Я в физике не дока, не моя специализация, но такие вещи знаю точно. Гипотетически черные дыры могут состоять из странной материи или содержать ее, но их притяжение если и выбрасывает хоть что-то, то с другой стороны себя и не в наше измерение. И уж точно страпельку, даже существуй она на самом деле, нельзя было бы перевозить в такой финтифлюшке.
— Это еще что за хренотень? — свирепо интересуется Цилли, и Нюк быстренько объясняет, что это такая частица, которая при соприкосновении с атомами иного вещества все превращает в себя, выделяя при этом дикое количество энергии.
— Верно, — кивает Рекичински.
— Потенциальное оружие страшной разрушительной силы. Неконтролируемой, — тихо констатирует Нюк, не отрывая взгляда от повисшего на груди суперкарго контейнера.
— Или топливо, как тот же уран, — предполагаю я. Прямо эпидемия странностей, противоречащих всем известным законам физики! Ведь и рыдван занесло в неисследованную галактику вопреки им, родимым. Не могла же моя ошибка в расчетах компенсировать отсутствие гравитонов и технические возможности устаревшего на полвека судна. А вот эта штука теоретически очень даже могла… только вот каким образом — даже черная дыра, ее ближайшая родня, не ведает. Реально ли вообще сделать управляемой энергию вещества, которое способно поглотить всю нашу Вселенную и не поперхнуться? Кстати говоря, совершенно непонятно, из чего должен быть изготовлен контейнер, чтобы удержать заразу внутри и не стать тут же ее порождением. Это, пожалуй, почище дока с его хвостовым щупальцем будет…
— И ты этот супер-пупер уран у каких-то ксеноморфов слямзил, выходит, а его владельцы очень хотят вернуть его назад? — возвращает бортмеханик разговор в первоначальное русло.
— Не совсем, — осторожно возражает Уилсон, все еще с опаской поглядывая на гудящую горелку. — Я офицер отдела Межгалактической безопасности генерального штаба Галактического Союза. У меня была определенная задача… страпелькой завладела одна из наиболее воинственных рас. Союз ее выкрал. Нужно было транспортировать ее как можно дальше от обитаемых миров…
— …и для этого Союз выбрал «Дерзающий»? Который в любую секунду может сам по себе, даже без обстрела, развалиться? Разумный ход. Не иначе, как его Бас усиленно рекомендовал и рекламировал, — скептически хмыкаю я. — У меня на той вшивой станции выбора не было особо, кроме предназначенного суровой судьбой мусоровоза, но уж Союз мог себе позволить упереть эту фиговину на самом шустром «призраке» хоть за тридевять галактик!
— Пришлось путать следы, — парирует самопровозглашенный офицер. — Я тебя поначалу за их шпионку принял. Но быстро понял, что ошибся.
— Ну да… мне б сроду в башку не пришло, что на нашем рыдване такую штуковину везти можно, — соглашается Нюк. — Страпелька может существовать. Ее транспортировка на «Дерзающем» — нет. Даже в теории.
— И все ж таки они тебя вычислили, — мрачно констатирует Цилли. — И возможно, как раз их поле, раз уж они такие продвинутые, и помогло нам сигануть черная дыра знает куда. В черную дыру как раз, не иначе.
— Ну что ж, это все объясняет, — вздыхает старпом. — Можем теперь с чистой совестью колонизировать любую подходящую дыру, водрузив на алтарь храма сраную страпельку как символ нового мира. Миссия-то выполнена, темная материя уперта даже дальше, чем рассчитывал Галактический Союз. Может, нам там посмертно всем медали выдадут. Или даже ордена. Чур, в брачный союз я вступаю с Соколовой, если никто не возражает. Породим новую расу кучерявых конопатых рукожопов. Будем им на ночь сказочки рассказывать о том, как стечение обстоятельств, помноженное на родительскую рукожопь, принесло их в этот мир.
— Соколова очень даже возражает, — огрызаюсь я, сердито зыркнув на его обцелованную солнышком задумчивую физиономию, и снова устремляю испепеляющий взгляд на Рекичински: — Позвольте поинтересоваться, офицер, где же ваши документики? Идентификационный жетон с высшей степенью допуска? Чип в носу? Татуировка на корме? Еще какие-либо доказательства? Может, никакой вы не офицер, а обычный вор, и хозяева просто жаждут вернуть свою законную собственность?
— Ладно, я не гордый, я и вторым мужем быть согласен, — снова вздыхает Стратитайлер и добавляет: — Да какая теперь разница, звездит он или нет, Ярка? Сколько мы дрейфовать будем, запасы-то теперь беречь придется. Айда в рубку, садиться куда-нибудь надо… и думать, что дальше делать.