Насколько могу судить, зверьки невелики. Но размер и убойная способность абсолютно между собой не связаны, поэтому расслабляться и умиляться туземным белкам я не собираюсь. Ну вот, черная дыра подери, и я взялась иные формы жизни отождествлять с земной фауной и приклеивать знакомые названия! Однако когда одно из существ высовывает любопытную усатую мордочку, вижу, что оно реально напоминает белку. Весьма отдаленно, но что-то определенно есть, располагающее так сходу его и обозвать. Ладно… нехай будет тогда хоть ксенобелка, чтоб какой-никакой туземный колорит сохранить!
— Товарищ и.о. капитана инженер Стратитайлер! — скорчив самую что ни на есть торжественно-серьезную мину, приличествующую первопроходцу, рапортую я. — За периметром потенциальной посадочной площадки обнаружена местная фауна в неизвестном количестве особей. Статус представляемой опасности пока не уточнен, присвоено название — ксенобелка! Разрешите внести предложение завершить предварительную разведку местности на этой пока еще оптимистичной ноте!
— Разрешаю, и.о. штурмана кадет Соколова, — надрывно вздыхает Нюк, вытряхивая очередной шмат почвы в контейнер. Для него это значит только одно — посадка неизбежна:
— Повалили на рыдван… Там дела все хуже и хуже.
Махнув на прощание свежеокрещенной ксенобелке, снова высунувшей из зарослей шкодливую сиреневую морденку, запрыгиваю на свое место. Эх, будь управление кораблем таким же незамысловатым, как вождение шлюпа, уж я бы посадила рыдванчик четко, точно по нотам… Но, увы, раритет кораблестроения вовсе не так прост, и мои лихаческие таланты к нему неприменимы.
====== Глава 27. Нюк. Мечты сбываются. С лихвой ======
Пока мы с Соколовой покоряли новый мир, содержание кислорода в воздухе упало на одиннадцать процентов, а чертов принтер напечатал лишь половину одной детали. Не успеваю из дезинфекционки вывалиться в клубах газа, как подскакивает Тася и принимается тыкать доковым Оменом мне в сферу, сетуя на то, что у малютки совсем пропал аппетит.
— Немудрено… — бурчу я, кивая на изрядно раздутый живот крошки. — Он просто налопался до отвала. Сунь его к родителю в капсулу, нам надо экономить продукты.
— Кстати, а ведь Бас у нас за пять суток в отрубе от обезвоживания в мумию превратится, — чешет в кучерявом затылке уже стянувшая шлем Соколова. — Надо бы принять меры.
— Вкати клизму питательную, — советую я, сваливая контейнер с пробой в стационарный анализатор.
— Вроде в таких случаях капельницу ставят, — сомневается Ярка, явно не готовая настолько лихо перескочить на новый этап экстремальной близости в их с Алым Алконавтом нежных отношениях.
— Тоже можно.
Цилли уже облачилась в скафандр, переведя его на режим обогащения так называемой забортной смеси, и сохраняет просто титаническое какое-то спокойствие, отчего и мне не так мандражно на душе. Показываю ей съемки выбранного места, и она одобрительно кивает:
— Годится.
— Сами рискнем или дождемся, пока начальство воскреснет? — спрашиваю я ее, как человека все же несказанно более опытного.
— Варгу еще сутки в камере куковать, в каких он потом кондициях будет — бабка черной дыры знает, — задумчиво произносит бортмех. — А уж пьянчужке этому еще суток трое отсыхать. Можем, конечно, и подождать. Градус твоей рукожопости, Стратитайлер, как-то подозрительно резво на убыль пошел, и все же…
Последнюю фразу мисс Ибрагимбек таким многозначительно-суровым взглядом темных глаз сопровождает, что я начинаю чувствовать себя не и.о. капитана, а нашкодившим сопляком. То есть, как обычно себя чувствую.
— Может, у Баса на уровне рефлексов что-нибудь проснется, если его в рубку припереть? — вдруг воодушевляется неугомонная Соколова. — Он же на слово «рыдван» среагировал тогда! Вдруг подсказку по ходу посадки бесценную выдаст? Я бы, конечно, могла попробовать влить в него коктейль один, которым у нас сильно захмелевших фермеров в чувство приводят, но боюсь непредсказуемых последствий. Бас вон и диетических, считай, пирожков не перенес, а та штука на их фоне — что взрыв сверхновой рядом с закипевшим чайником…
Нет, дева сия просто-таки неиссякаемый генератор прибабахнутых идей, в отличие от кислородных, работающий бесперебойно! Можно сказать, на износ!
— Да пусть тогда уж хвост Шухеров и сажает, — хмыкает Цилли.
— Я предпочел бы закончить свою и ваши жизни, не имея под боком всхрапывающего мужского тела, источающего буравчиковы миазмы. Если не получилось умереть с адорианской принцессой в постели, это еще не повод соглашаться на старого пьянчужку-пилота, — пресекаю я на корню очередную Яркину инициативу. Святая гравитация, у меня и так руки уже трясутся, а если еще и Бас под них храпанет? Точно раздолблю «Дерзающий» на сто лохматых кусков, и шлюпа потом не сваришь из остатков!
— Отлично, значит, ждем, — возвращаюсь я к высказанной Цецилией здравой мысли. — За один день всех фильтров не растратим, да и в воздухе еще есть кислород.
Лишь бы за эти сутки по всем известному закону подлости, единолично и безраздельно правящему рыдваном, ничего больше от него не отвалилось…
— Если ставим вопрос на голосование, то я — за посадку, — встревает Соколова. — Одна черная дыра ведает, что нас ждет в этой галактике, а за запасными фильтрами, если припрет, сгонять будет уже некуда.
— Никакой демократии — я тиран, деспот и самодур, — напоминаю я. — Ждем. Ну или вот вам еще вариант — грузимся в шлюп, перевозим всех на Ксену, строим шалаш и резвимся у речки, пока Варг лечится. А Бо уж на орбите посудину удержит и без нас.
— Крысы бегут с корабля, и только капитан остается на мостике, прям как в старые времена, — с совершенно несвойственной ей романтичностью замечает вдруг Цилли.
— Я это так, в порядке заразного соколовского бреда, — спешно буркаю я. Расположиться на совершенно неизученной планете в шалаше, из транспорта располагая только шлюпом, так себе идея. Наш-то шлюп может влегкую накрыться медным тазиком, а Варг — внезапно скончаться, вот тогда все в удобрителей и мелиораторов переквалифицируемся.
— Что ж, я умываю руки. Пойду пожертвую фильтр на поддержание растительного существования пилотского организма и попрактикуюсь ставить капельницы, пока нечем заняться на штурманской ниве, — заявляет Ярка, выбравшись из скафандра. После шлема ее буйные кудри торчат во все стороны, и она без особого успеха пытается пришлепнуть их ладонью.
— Разрешите приступить к выполнению новых обязанностей… сэр? — не без легкой ехидцы в голосе прибавляет она, наконец махнув рукой на непокорную шевелюру, и та тут же снова встает дыбом. На овец ее маманя всю беременность любовалась, что ли? Ничего, померший генератор успел тропиков нагнать, усмирит скоро ее прическу. Попросила бы вон Тасю, что ли, та б ей косичек наплела.
— Разрешаю. А я пошел думать, чего с Шухеровым бортовым компом теперь делать…
— О, первый двигун пока гляну, не нравится мне, как он похрипывать начал, — спохватывается Цилли. — Рекичински там, кстати, тебя требовал как и.о. капитана. Свободы жаждет, пользу причинять и все такое.
— Он уже напричинялся, пусть релаксирует теперь, — огрызаюсь я, выбираясь из скафандра. Воздух реально спертый… надо за фильтром сгонять. И приободряющей мармеладкой для себя и Соколовой. Заслужила. Шлюп отлично вела.
Но помедитировать над нашим ксеноморфом с мармеладным за щекою мне не судьба. А судьба — расквацать-таки рыдван о каменную шерстистую грудь Басовой тезки. Не успеваю усесться за прогу, призванную аккуратно вычистить из Шухерова мозга не нужные нам медицинские знания, как Ярка просит подойти в медблок.