— Док, что-то неважно я себя чувствую. Глянешь?
Шухер поднимает на меня полные скорби очи, отсаживает чадо в сторонку, пихнув ему носитель со сказкой в щупальца, и тяжко вздыхает:
— Конечно… я же штатный бортврач. Ты про малыша Варгусика капитану ничего не говорил? Не могу же я его до бесконечности прятать…
— Нет. Это вообще-то не моего ума дело, но, судя по тому, как кэп обошелся с суперкарго, лучше б тебе постараться приныкать своего мальца понадежнее. По крайней мере, на пару-тройку дней, пусть Дьявол поостынет слегка.
— Ты это… проходи, что ли, там… — неопределенно взмахивая щупальцем, снова вздыхает док. Памятуя, чем закончился прошлый тест, предусмотрительно держусь поближе к шлюзу. Если Шухер надумает отколупать с меня чешуйчатую паршу какой-нибудь остро заточенной железякой, я хоть сбежать успею.
Приблизившись, лимбиец долго и тоскливо оглядывает меня, даже не пытаясь задавать наводящие вопросы, потом чешет репку сразу двумя конечностями и раздумчиво произносит:
— Ну, вот это верхнее щупальце… два… это руки. А вот то, что внизу?
Пупок, как ни странно, напрочь нашим дорогим пупкофилом в этот раз игнорируется.
— Та-а-ак… — тяну я, начиная догадываться. — Док, а какого я пола?
— Д… де… — начинает он неуверенно, и тут вдруг его отрок с грохотом роняет компьютер. Шухер содрогается всем студенистым телом, бормоча что-то на своем, возвращает ребятенку игрушку и поправляется: — Мальчик?
— Ясно, — констатирую я. — Что ни зирка опять не сработало. Ну хотя б парши на чешуе у меня нет?
— А у землян бывает чешуя? — страдальчески вопрошает недотепа, выдувая слезные пузыри из ушей.
— Нет. В норме не бывает.
— Только капитану не рассказывай, а то он нас с малюткой следом за Рекичински выбросит прочь на эту дикую планету! — цепляется он за меня сразу всеми своими конечностями.
— Не расскажу, — клятвенно заверяю я. — Просто сиди тут тихо и не отсвечивай. Потом еще разок попробуем тебе ума в голову вложить. Попозже. Слишком часто нельзя.
— Спасибо! — салютует мне Шухер очередной порцией пузырей.
— Не за что. Мы же команда, — аккуратно похлопываю его по тому, что примерно на месте нашего плеча расположено. Вроде жест это пристойный. Пожалуй, о том, что и мне, скорее всего, от лютующего Варга за неудачный эксперимент влетит, распространяться не стоит.
Тут доков Омен издает странный кашляющий звук, и заботливый родитель, всплеснув щупалками, кидается к малютке, напрочь забыв о медицине. Деточка энергично отмахивается шипастым хвостом и норовит куда-то ушмыгнуть, волоча за собой комп.
На доково счастье, корабельная сирена созывает экипаж на обед. Тася работает как часы, хотя бы тут у меня все вышло как надо. Ну, и с посадкой корабля тоже… Хотя от Варга даже паршивого «молодец» вряд ли дождешься, не то что поощрения с занесением в личное дело. А Бас меня, кажется, откровенно за этот успех возненавидел. Может, план по устранению старперов и сколачиванию гарема был не так уж туп и фантастичен?
Я так наподкреплялся пирожками за стихийным ланчем, что теперь только чай швыркать могу. А вот Варг с Басом и Яркой оголодали, изрядно попотев над определением наших координат, так что приступают к трапезе с азартом. Как и Цилли. Да и док не отстает, его аппетит вообще в любое время суток даже меня позавидовать заставляет. Неудобных вопросов на щекотливые медицинские темы ему никто не задает, так что наш маленький грязный секрет пока таковым и остается…
Однако тарелки с первым еще и дна показать не успевают, как шлюз в столовую вдруг отъезжает в сторонку и внутрь, волоча по полу шипастое щупальце, вкатывается доково чадовище. Блин, неужели трудно было мальца в медблоке запереть?! Сейчас начнется… И начинается. Варг устрашающе выкатывает на нахаленка гневливые зыркалы, пока Шухер спешно подхватывает дитя на руки, бормоча извинения и заверения, что малютка Варгусик никому не помешает, он просто проголодался, а так он очень хороший, милый и воспитанный мальчик. Какой-то там конфигурации.
— Как? КАК…?! — сипит Вегус, поперхнувшись супом. Бас от души шарахает друга по спине кулаком, и, прокашлявшись, кэп посредством ора уточняет вопрос. Шухер произносит полное имя чада — Варг-Базиль-Цилли-Нюк-Яромилочка-Таисья-Утухенгаль, и пунцовыми пятнами идет уже половина нашего крохотного экипажа. А мы с Соколовой принимаемся тихо и подленько хихикать в кулаки, отметив, что док и роботессу к списку присовокупил, отдав должное ее дарованиям.
— Полагается дать ребенку имена всех его родителей, первым поставив имя самого достойного и уважаемого предка… а также пращуров до девятого колена по всем линиям упоминают особо, в торжественных случаях, но поскольку родитель у него только один… позор мне, позор! — я счел, что ваши имена станут достойным украшением моего мальчика, — поясняет док, снова на всякий случай пузырясь слезами. Ну что за плакса такой, в самом деле?
— Ну не может же истинный лимбиец одно имя носить, будто бродячая ксехара какая-то! — восклицает он, заламывая щупальца. А его потомок тем временем запускает ложку в папашину тарелку, с аппетитом натарачивая суп.
— Ну мы ж как-то обходимся, — хмыкает Цилли. — Хотя я прям польщена.
— Вот Уилсон, например, в почетном именном списке не упомянут, он был вычеркнут за недостойное поведение, — с самым серьезным видом поясняет Соколова. — Так что ничего напоминать об этом центаврийском крысозавре не будет, все продумано.
— За нарушение контракта и невыполнение приказа я из тебя щей сварю, — обещает Варг бедняге доку таким тоном, что всем слегка не по себе становится. — Запри его где-нибудь, чтоб под ногами не путался! Или обоих к Рекичински колонию организовывать отправлю.
Повисает несколько неловкая тишина, экипаж возвращается к трапезе, стараясь не смотреть ни на дока с его несчастьем прожорливым, ни на капитана.
— Соли передайте, — густым незнакомым басом раздается вдруг откуда-то. Мы все аж дружно подпрыгиваем, а Тася роняет на пол кружку.
— Что за х…? — сипит Одноглазый, багровея оттого, что подавился второй раз за пару минут.
— Да, со средним интеллектом по экипажу так себе, — ядовито констатирует бас. — Соли, говорю, передайте! Белые кристаллы такие, натрий хлор по-научному. Суп недосолен.
И тут до меня доходит, что гул этот утробный вылетает из какого-то ротового отверстия крошки Варгусика, сердито уставившегося на нас своими очами, похожими на папашины, только внезапно больно осмысленными.
— Соли в супе по норме! — в гробовом молчании возмущенно всхлипывает Тася. Столовые приборы со звоном валятся из опустившихся доковых щупалец. Кажется, впервые в жизни мсье Шу-Хар-Ман-Итер-Утухенгаль (кратенько, для земного употребления) напрочь лишился аппетита.
— Ты не говорил, что ваши детки так живенько развиваются, — произношу я, чтобы как-то разрядить атмосферу.
— Они так и не развиваются, — придушенно шелестит Шухер, с неприкрытым ужасом взирая на свое исчадие, в раздражении нетерпеливо постукивающее зажатой в щупальце ложкой по краю стола.
— Он, кстати, сейчас материт нас морзянкой, — шепчет мне Соколова и фыркает в свою чашку. Плечи ее трясутся от сдерживаемого хохота. Варг, человек старой закалки, как и Бас, это тоже, конечно, живо просекает. Шрамы на жуткой морде нервно передергиваются, отшвырнув ложку, кэп соскакивает, чтобы сцапать нахального акселератного тезку и выметнуть прочь на пару с нерадивым родителем, но тут деточка выдает очередной кульбит шипастым хвостом:
— Кэп, поберегите нервишки. Вам же нужен док? Настоящий, секущий в гуманоидной медицине. Мой папашка — полено поленом, чего там скрывать. А я вот весь курс прослушал и могу на глазок сказать, что у вашего пилота давленьице пошаливает. Пить надо меньше, батенька! В вашем-то возрасте. А ты, конопатый, — добавляет он, ткнув в меня щупальцем, — просто пирожков обожрался. Что, пересрался, пока с местными пичугами тусил? Вестибулярка-то у тебя дрянь.