Этого они знать не могли.
Впереди было еще 1407 дней войны…
Вечер. Догорает, садится за рекой отпылавшее за день щедрое молдавское солнце.
Мы с лейтенантом Михальковым не спеша обходим территорию бывшей «Береговой крепости», подолгу задерживаемся у обвалившихся, заросших травой окопов и траншей, разрушенных, а некогда грозных, неприступных дзотов, у насыпи, у противотанковых рвов. Тянет от реки прохладой, но земля еще пышет жаром, и вместе с ним исходит из нее густой, терпкий запах. Неподалеку от казармы старой заставы, а точнее, того, что от нее осталось, под сенью раскидистого орешника и щедрого яблоневого сада, мы останавливаемся с ним у скромного белого обелиска. На нем написано:
«ЗДЕСЬ В ПЕРВЫЕ ДНИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ МУЖЕСТВЕННЫЕ ПОГРАНИЧНИКИ ЗАСТАВЫ СТАРШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА ТУЖЛОВА В. М. СТОЯЛИ НАСМЕРТЬ, ЗАЩИЩАЯ СВЯЩЕННЫЕ РУБЕЖИ СОВЕТСКОЙ РОДИНЫ ОТ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ.
ДОБЛЕСТНЫЕ ВОИНЫ ЗАСТАВЫ В ТЕЧЕНИЕ И ДНЕЙ В ЖЕСТОКИХ НЕРАВНЫХ БОЯХ УНИЧТОЖИЛИ СВЫШЕ 1000 ГИТЛЕРОВЦЕВ.
ЗА МУЖЕСТВО И ОТВАГУ, ПРОЯВЛЕННЫЕ В БОЯХ, ПРИСВОЕНО ЗВАНИЕ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА А. К. КОНСТАНТИНОВУ, В. Ф. МИХАЛЬКОВУ, И. Д. БУЗЫЦКОВУ».
Мы молча стоим перед обелиском, и каждый думает о своем. Я — о том, что встало передо мной из глубин памяти и пронеслось с ошеломляющей быстротой за одиннадцать дней того далекого сорок первого. Анатолий Михальков… О чем может думать начальник заставы Трех Героев Советского Союза, один из которых — родной ему человек, его отец? Смотрю на серьезное, чуть отрешенное лицо лейтенанта и вспоминаю наш недавний разговор. «Трудно нам, — говорил Михальков. — Застава наша — преемница «Береговой крепости». Ее героическую историю все здесь знают, а многие в Стояновке и помнят тех ребят. Вольно или невольно нас сравнивают с ними. Мы у всех на виду. Пройдет пограничник по селу — внимание к нему особое. Случится что на заставе — все село в беспокойстве, шлют делегацию: нужно ли чем помочь? Сами понимаете, все это нам надо оправдывать. Другими словами, быть постоянно начеку, отмобилизованными, готовыми к схватке…» Михальков, конечно, не говорит об этом, но ему-то, знаю, трудней вдвойне. Отца здесь, в Стояновке, хорошо знали, он часто приезжал сюда, в год своей смерти тоже… И даже чисто внешнее их сходство неспроста здесь подчеркивают: хотят его видеть таким же, каким был отец.
Догорал, заканчивался день. Долгий летний день.
Заканчивались пограничные сутки. Первые дни лейтенанта Михалькова самостоятельные, в качестве начальника заставы. И такие скоротечные. Михальков, как мне показалось, с сожалением посмотрел на часы. Лейтенанта можно было понять. День его командирства выпал ничем не примечательный. Вхолостую сработала ночью «система», а вместо нарушителей оказались обыкновенные кабаны. Утром — нелицеприятный разговор с директором совхоза по поводу кукурузного поля. Письмо шефам в Славянск. Встреча на мосту с румынским пограничным нарядом. Приглашение на свадьбу. Вот и все события. Конечно, ему бы хотелось, чтобы именно в этот день случилось что-то невероятное, выпало бы и на его долю испытание, которое хоть сколько-нибудь было соразмерно прошлому. Но ничего такого не случилось.
«А может, это и не самое главное? — мысленно спрашиваю я у молодого лейтенанта. — Может, значительно важнее то, чтобы тот же дед Таукчи и его односельчане каждое утро по заставе сверяют свою жизнь. И красный ее флаг в ясном голубом небе был для них как бы свидетельством того, что все на земле спокойно, все идет как надо. Может, именно в этом и заключена сегодня высокая миссия пограничной заставы Трех Героев Советского Союза, носящей в народе прежнее свое имя — «Береговая крепость».
ДОРОГА НА ТИХИЙ ОКЕАН
Рассказ
Все-таки лучшее слово на свете — дорога, —
Честная, жесткая дружба с пространством земли.
1
Эта история началась с приходом на нашу заставу лесничего Семена Кочуганова. Было это осенью прошлого года, перед самыми заморозками, когда редко, но все ж таки раз-другой выпадет в нашей гнилой курильской погоде погожий солнечный денек.