Услышав это, я отправился в уборную, сложил в узелок все свои вещи и вышел опять на сцену. Актеры все еще стояли и с грустным видом обсуждали печальное положение дел. Я прошел мимо них, не произнося ни слова, спустился вниз и подошел к двери театрального подъезда. Я широко распахнул ее, придержал ногой и остановился на мгновение на пороге, чтобы вглядеться в ночную темноту. Затем поднял воротник своего пальто и быстро зашагал по мокрой улице по направлению к вокзалу. Дверь скрипнула на ржавых петлях и с шумом захлопнулась за мной для того, чтобы никогда больше для меня не открываться.