В назначенный день в десять утра Лютер под колокольный звон провел Катарину по улицам Виттенберга к приходской церкви, в портале которой на глазах у всех состоялась религиозная церемония. Затем последовал обед в августинской обители, а за ним вечер с танцами в ратуше. Вечером был дан еще один банкет. В одиннадцать все гости разошлись под угрозой того, что обязанность отправить их по домам возьмут на себя судебные исправники.
Семейная жизнь
Женитьба принесла множество перемен в образ жизни Лютера. "До того, как я женился, постель моя не перестилалась целый год и пропиталась потом. Но я так много трудился и так уставал, что падал в нее, ничего не замечая". Кати навела порядок в доме. Требовалось произвести и другие перемены. "В первый год семейной жизни ко многому надобно привыкнуть, - вспоминал Лютер. - Просыпаешься утром и видишь на подушке пару косичек, которых там раньше не было". Вскоре он обнаружил, что муж должен считаться с пожеланиями жены. Страхи и слезы Кати удержали его от поездки на свадьбу Спалатина, поскольку по пути вполне можно было подвергнуться нападению крестьян. Если Мартин шутливо называл жену "мое ребро", то так же часто он именовал ее "госпожа моя". Иногда он даже менял имя Кати так, что оно звучало Луееу, что по-немецки означает "цепь";
Женитьба принесла и новые финансовые обязанности, поскольку супруги не имели за душой ни гроша. Мать Катарины умерла, когда та была совсем малышкой. Отец отдал ее в монастырь и женился вновь. Ничего для нее он не сделал и теперь. Все богатство Лютера составляли его книги и одежда. Он не имел права претендовать на финансовую помощь от монастыря, поскольку снял сутану. За свои сочинения Лютер не получал ничего, а университетского жалованья было недостаточно для содержания семьи. В 1526 году он обзавелся токарным станком и научился резьбе по дереву, чтобы в случае нужды иметь возможность прокормить свою семью. Можно, правда, усомниться в серьезности таких планов. Лютер был намерен всецело посвятить себя служению Слову, и он верил в то, что Отец Небесный позаботится о нем. Архангелу Гавриилу пришлось, должно быть, много похлопотать, уговаривая близких к Лютеру влиятельных особ. Ему удалось расположить августинский монастырь к Лютеру и его жене. Фридрих удвоил жалование Лютеру и часто посылал ему дичь, одежду и вино. А архиепископ Майнцский Альбрехт Бранденбургский прислал Кати двадцать золотых гульденов - подарок, который ее муж намеревался отклонить.
Если брак принес с собой новые обязанности для Лютера, то Для Кати тем более. Нелегкая это задача - вести хозяйство столь расточительного мужа. Вносимые им пожертвования отличались такой щедростью, что Лукас Кранах, художник и банкир, отказался оплатить его чек. Вот как на это отозвался Лютер: "Я не могу себе позволить прослыть скрягой". Он был раздражающе весел. "Долги меня не тревожат, - сказал он, - ведь как только Кати оплачивает один из них, тут же появляется другой". Она не спускала с него глаз, и не зря. В письме одному из своих друзей Лютер писал: "В качестве свадебного подарка посылаю вам вазу. P.S. Кати спрятала ее". Но кое в чем он был незаменимым помощником. Он ухаживал за огородом, где росли салат, капуста, горох, фасоль, дыни и огурцы. Кати же присматривала за садом. Он располагался за городом и снабжал их яблоками, виноградом, грушами, орехами и персиками. Она же взяла на себя заботу о пруде, в котором разводили форелей, карпов, щук и окуней. На плечи жены легла также обязанность смотреть за животными. Лютеры держали кур, уток, свиней и коров. Кати сама забивала скот. В письме, написанном в 1535 году, Лютер упоминает о ее трудах: "Госпожа моя, Кати, приветствует вас. Она засаживает наши поля, пасет скотину, продает коров, et cetera [можно только догадываться, сколько еще дел входило в это et cetera]. В промежутках она начала читать Библию. Я обещал ей 50 гульденов [где он надеялся их достать?], если Кати завершит ее к Пасхе. Она усердно читает и уже заканчивает пятую книгу Моисея". Несколько лет спустя Лютер приобрел хутор в Зюльсдорфе. Хозяйничала там Кати, которая проводила на хуторе несколько недель в году. Во время одного из таких визитов Лютер писал ей: "Богатой владелице Зюльсдорфа, госпоже Катарине Лютер, живущей во плоти в Виттенберге, но духом пребывающей в Зюльсдорфе." И далее: "Возлюбленной жене моей Катарине, госпоже Лютер, повелительнице свинарника, госпоже Зюльсдорфа и обладательнице всяческих иных титулов, которые соблаговолит избрать ваша милость".
Смотреть за Лютером было тем более сложно, что он очень часто болел. Его непрестанно мучали подагра или бессонница, катар или геморрой, запор или камни, головокружения или звон в ушах. Кати хорошо умела лечить травами, припарками и массажем. Сын Лютеров Пауль, ставший впоследствии врачом, говорил, что матушка наполовину доктор. Кати удерживала Лютера от употребления вина и давала ему пиво, которое служило успокоительным во время бессонницы и облегчало каменную болезнь. Пиво она варила сама. С какой благодарностью вспоминал Лютер заботу жены, пребывая вдали от дома! Прожив год в браке, он писал своему другу: "Моя Кати так любезна и так старается угодить мне, что я не променял бы свою нищету на все богатства Креза". Дань своего высочайшего уважения Кати Лютер отдал, посвятив свой комментарий к Посланию Павла Галатам "моей Катарине фон Бора". Его порой даже беспокоила столь сильная привязанность: "Я благодарен Кати более, чем Христу, сделавшему для меня куда больше".
Дети и застольные беседы
Вскоре Кати принесла Лютеру радости, о которых он и не помышлял. 21 октября 1525 года Лютер написал своему другу: "Моя Катарина исполняет напутствие, о котором повествует Бытие 1:28". 26 мая 1526 года он писал в другом письме: "Скоро родится дитя монаха и монахини. Крестным отцом у такого ребенка должно быть очень важное лицо. Посему я приглашаю вас. Пока не могу в точности назвать время рождения". 8 июня Лютер известил о долгожданном событии: "Вчера в два часа Божьей милостью драгоценная моя Кати подарила миру крохотного сына, Ганса Лютера. Прекращаю писать. Кати нездорова и зовет меня". Когда малыша запеленали, Лютер сказал: "Дерись, малыш. Вот так и меня спеленал папа, но я освободился". Вот следующая запись, касающаяся Ганса: "У Ганса режутся зубки. Он уже веселый проказник. Вот те радости женитьбы, которых недостоин папа". Когда родилась дочь, Лютер писал ее предполагаемой крестной: "Любезная госпожа! Нас с моей женой Кати Господь одарил маленькой язычницей. Выражаем надежду, что вы не откажетесь быть ее духовной матерью и поможете малышке стать христианкой". Всего у них родилось шестеро детей. Вот их имена и даты рождения: Ганс, 7 июня 1526; Елизавета, 10 декабря 1527; Магдалена, 17 декабря 1529; Мартин, 9 ноября .1531; Пауль, 28 января 1533; Маргарет, 17 декабря 1534.
Семья для Лютеров - это не только дети, но и те, кого они приняли под свой кров. В ночь их свадьбы, когда к одиннадцати часам все приглашенные разошлись, появился еще один гость, о котором не знали городские власти. Это был Карлштадт. Он бежал от Крестьянской войны и просил убежища. И Лютер, сделавший столь много для того, чтобы изгнать Карлштадта из Саксонии, принял его в собственном доме в ночь своей свадьбы. Конечно, Карлштадт не остался в доме Лютера навсегда, зато появились другие. А поскольку монастырь был велик и вполне подходил для больницы,
туда помещали также и больных. Впоследствии Лютеры, помимо шестерых собственных детей, вырастили и четырех осиротевших детей своих родственников. Чтобы как-то поправить материальное положение, Лютеры прибегли к хорошо известному в учительских семьях приему: они открыли пансион для студентов. Иногда в доме проживало до двадцати пяти человек.
Конечно, Кати не в состоянии была управляться с таким хозяйством одна. В доме были служанки и слуги, но следить за всем, конечно, приходилось ей. Наверное, основная трудность заключалась в том, что она всегда оставалась незамеченной в тени своего знаменитого мужа. Катарина к такой ситуации была готова и не противилась ей. Она всегда обращалась к Мартину на "вы", называя его "доктор". Но, наверное, временами ей бывало чуть-чуть обидно, поскольку он неизменно находился в центре любого разговора. И нельзя сказать, что в этом полностью был виноват сам Лютер. Столовавшиеся у Лютеров студенты воспринимали обеденное время как возможность пополнить свои знания. Они приходили на обед с тетрадями, в которые записывали все, что Лютер говорил. Кати подумывала о том, чтобы побудить Лютера брать с них за это плату.