- Удивительная! - сказала Аня. - Мне бы такой наряд, - я бы выглядела жирафой.
Аня несправедлива к себе. По-земному она красивая девушка. Но сейчас никто, даже Илья, не сказал ей этого. Все-таки мы невежи: наверно, обидели подругу...
Илья заговорил о другом:
- Какие у нее фразы - отрывистые, скупые. Почему она так говорит?
- А почему должна говорить иначе?
- Может, они на своей планете бесчувственны, как камни или деревья?
- Кому бы говорить о чувствах, - заметила Аня, - Да не тебе...
Четырнадцать часов без перерыва шар светился радужными огнями - зелеными, голубыми, солнечными. Иногда казалось, что по его бокам скользят контуры деревьев, зданий, плещут морские волны. Что это было? Связь с кораблем? С Алькарео-Си?.. Или шар экранирует земные пейзажи?.. Но вокруг лежала серая тундра. Зашло и опять пвднялось неяркое, размытое туманами солнце. Шар все так же играл красками, тенями, которые непрерывно двигались, наслаивались одна на другую, исчезали, словно тонули в воде.
Мы к шару не подходили.
То, что происходит событие исключительное, было понятно. Но что же делать? Встреча получилась не слишком горячей с обеих сторон. И разговор сердечным не вышел. Случалось читать в фантастических книгах, как у стая а влив алея контакт с пришельцами. Все начиналось с речи - взаимного обучения. Если бы так началось у нас, встреча была бы теплее. Но этого не случилось. Что можем мы сделать? Спрашивать Лию? А если ей надоест? Контакт, действительно, не так-то легко наладить. И совсем просто, наверное, потерять такую возможность. В любой час Лиа может улететь. Вот этого мы боимся. А чего, собственно, нам бояться? Прилетел шар и улетит...
Мы боимся, что ничего не узнаем. И ждем Лию. Не смыкаем глаз почти сутки.
Лиа пришла, когда солнце коснулось тундры и, сплющиваясь от тяжести, медленно уходило в глухую вязкую топь.
Илья разводил костер. В тундре это всегда не просто: сырость. Мы с Аней помогали ему. Слабое пламя вспыхивало от спички и тут же гасло, вытягивая вверх струйку белого дыма. Илья защищал ладонями огонек, но как ни был слаб ветер, костер не разгорался.
Лиа наклонилась к Илье, отвела его руки. Нам показалось, что между ее пальцами и руками Ильи осталось пространство, зазор. Илья тоже это заметил, хотя и почувствовал, как что-то легкое коснулось руки. Лиа приблизила перстень к серому холмику, и костер вспыхнул так, что пришлось еще подбрасывать мох, чтобы не упустить пламя.
- Как вы это сделали? - спросил Илья.
- С помощью энергии.
- Какой?
- Магнитной, гравитационной, нейтриннои - любой.
- Но вот сейчас? - допытывался Илья.
- Магнитной энергией вашей планеты. Любой вид энергии можно превратить в теплоту.
Мы были подавлены школьной истиной. Чтобы переменить разговор, я спросил:
- Откуда вы знаете наш язык?
- Я его не знаю, - сказала Лиа,
- Как же мы понимаем друг друга?
- Я передаю образы.
- Но мы слышим слова.
- Слова приходят к вам сами. Очевидно, ваше мышление неотделимо от слов.
- А чувства? Мы огорчаемся, бываем удивлены...
- Все это у вас в мозгу: зрительный образ вызывает эмоции.
- Вы нас слышите - нашу речь?
- Речь для меня - ничто. Вое равно, что шум ветра или дождя. Я воспринимаю импульсы мозга - нервной энергии...
Час от часу не легче. Лиа видела нас насквозь, читала наши мысли.
Ей тоже было нелегко с нами. Она не рассчитывала на встречу. Маяк намеренно был заброшен в полярные широты, где меньше возможностей встретиться с жизнью. Встреча для нее была нежелательной. У астронавтов "Омеи" наказ - не вступать в контакт с разумной жизнью, не зная ее уровня и развития. С первого шага Лиа столкнулась с нами. Она могла не выйти к нам, - так она сказала, когда мы спросили: сразу ли она увидела нас или когда мы подошли к шару? "Вы очень похожи на нас..." - пояснила она, и это, наверно, стало единственной причиной для общения с нами. На внешнем сходстве все и закончилось. Мы оказались неизмеримо ниже по развитию, чем жители ее планеты.
Но Лиа не могла улететь, не получив информации о Земле. И вот мы сидим у костра, продрогшие в затхлой сырости три закутанные в плащи фигуры, и четвертая, полуобнаженная богиня, и ведем разговоры. Мы трое чувствуем себя троглодитами: нас ест мошка, дым выдирает глаза, а напротив нас - существо из другого мира. На нее не оказывают действия сырость и гнус. Мы опять опрашиваем:
- Почему?
Она протягивает мне руку. Я машинально беру. Но легкости руки, теплоты я не чувствую. Рука словно обернута в невидимое. Мгновение я держу ее такую, как она есть, - вижу смуглую кожу, морщинки на сгибах пальцев; рука кажется мне немолодой; но в следующее мгновенье невидимое, что окружает руку, расширяется, разжимает мои пальцы. Еще секунда - касается моей груди, Но не отталкивает меня, замирает, а рука все так же в воздухе.
- Это био- и термозащита. Я не могу без нее, - говорит Лиа.
Преграда мгновенно сжимается, приникает к ее коже, к суставам пальцев. Я опять смотрю на морщинки.
- Сколько вы... живете? - задаю вопрос и, наверное, краснею. Даже Аня, Илья понимают, что я хотел спросить о возрасте. Но Лиа остается спокойной:
- Мне четыреста наших кругов - шестьсот ваших лет.
- Как долго вы летели к нашему Солнцу?
- Мы можем лететь сквозь время.
- Почему не прилетели к нам раньше?