По терпению и неприхотливости Джошуа Слокама можно сравнить с хемингуэевским рыбаком Сантьяго. Слокам вполне мог бы служить моделью для повести «Старик и море». Так же, как и Сантьяго, он любил летающих рыбок. Они были его единственными друзьями во время 72-дневного перехода от островов Хуан-Фернандес до Самоа, и ему было жалко употреблять в пищу залетавших по утрам на палубу рыбешек. Но особенно приветлив был Слокам к часто встречавшимся на пути дельфинам, которым он по-военному отдавал честь. Слокам считал, что в них живут души утонувших моряков.
Его невероятное искусство владения парусом, приправленное притом изрядной порцией удачи, подтверждается эпизодом, пережитым им на участке пути между островами Фиджи и Новой Каледонией. Там Слокам угодил в ураган, который, как он узнал позже в Сиднее, отправил на дно клипер и шхуну. «Спрей» же вышел из этого убийственного шторма без существенных повреждений. Единственное, что Слокам с великим удовольствием поменял после такой передряги, это жестоко изодранный, залатанный старыми мешками парус. Сиднейский яхт-клуб предложил ему в обмен новенький, с иголочки. Вообще в этом австралийском порту приглашения и почести превзошли все, с чем Слокаму пришлось встретиться за время путешествия. Эту популярность старый глобтроттер использовал по-своему, подняв плату за осмотр «Спрея» до шести пенсов. Таким образом он собрал изрядную сумму. А когда поток посетителей начал иссякать, Слокам поймал одну из тех пресловутых австралийских акул, что постоянно наводили ужас на купальщиков, и за ту же плату выставил ее на всеобщее обозрение.
Глубоко удовлетворенный, Слокам отправился дальше. До побережья Южной Африки не было никаких происшествий. Несколько чудесных дней провел он на островах Килинг (Кокосовых) и на Маврикии. Затем наступил тот черный день, который едва не стоил ему жизни. Исхлестанное декабрьскими штормами бурное море между мысом Игольным и Столовой горой избивало «Спрей» безжалостными ударами. Несмотря на совершенство, с которым Слокам владел своим ремеслом, после долгих часов тяжелой борьбы со стихией он был на волоске от худшего врага всех подвергавшихся опасности – безразличия к исходу!
И тут внезапно из бурлящей пенной завесы возник английский пакетбот[21] и флажными сигналами пожелал Джошуа «хэппи Кристмас» – счастливого рождества. Капитан узнал героя моря, чье имя обошло к тому времени всю мировую прессу. Но находившемуся под впечатлением газетной шумихи капитану даже в голову не пришло, что этот отчаянный парень может нуждаться в помощи. Только так мог объяснить себе Джошуа поведение англичанина, и это вернуло ему мужество и удвоило силы. Не дать себя побороть – к этому его обязывала репутация. И он выстоял Вальпургиеву ночь у мыса Доброй Надежды.
После трехлетнего отсутствия рыжебородый викинг снова увидел берега Лонг-Айленда[22]. Однако перед этим у него была в Атлантике одна встреча, позволившая ему проявить врожденное чувство юмора. Однажды капитан проходящего мимо американского крейсера флажными сигналами запросил его, не видел ли он испанские военные корабли. Джошуа поднял в ответ сигнал «Почему?». А когда ему сообщили, что между США и Испанией идет война, ответил: «Для целей взаимной помощи предлагаю совместные действия!»
Живой и невредимый вернулся Джошуа Слокам в родную гавань. Время от времени появлялись еще отважные люди, которые тоже в одиночку, хотя и с лучшим снаряжением, плавали вокруг света. И все же ни один из последователей Джошуа не сумел оставить позади столько морских миль и посетить столько мест на глобусе, как Старик и «Спрей».
Глава третья
ОН, МУ МАМЕ IS САРТAN КIDD
Примечание 22
Лонг-Айленд – остров в Атлантическом океане у северо-восточного побережья США, близ устья р. Гудзон.