— Да нет, навоз….
— Навоз? — удивился Саша. — Почему же его вечером везут?
— Вот и я гадаю… — вслух подумал Федя. — Вечером, да ещё куда-то в сторону от колхоза гонят.
— А тут и гадать нечего, — хмыкнул Дима и объяснил, что навоза у них на ферме хоть завались. Вот председатель и решил, видно, несколько машин сбыть городским огородникам, которые хорошо за него платят. А деньги колхозу сейчас вот как нужны.
— Навозом торговать? Чудно как-то!.. — удивился Федя. — Так, наверно, ни в одном колхозе не бывает. Рассказать кому — засмеют.
— А ты думаешь, легко в колхозе хозяйничать? — запальчиво ответил Дима. — Вот Фонарёв и смекает, чтобы как лучше было…
— Да уж он хозяин… — усмехнулся Федя и, прищурившись, приблизился к Диме. — А может, председатель и насчёт суперфосфата так же смекнул? Чего, мол, с ним путаться, одна морока да лишние хлопоты… И велел вам с отцом свалить его в овраг.
— Да ты что, окосел? — опешил Дима.
— Что ты говоришь, Федя? Какие такие удобрения? — встревоженно спросила Таня.
— А помнишь, ты на слёте насчёт удобрений рапортовала? — напомнил Федя. — Как школа колхозу помогала, как колхоз на первое место вышел по району. А ведь удобрения-то в Епишкином овраге лежат, под снегом. Я сам видел!
Таня побледнела.
— Ты… ты хочешь сказать, что отец обманул всех? И колхозников, и район, и школу?.. — запинаясь, переспросила Таня.
Федя пожал плечами:
— Получается, что так… Надо разобраться, конечно, проверить… Вот кого спросить следует, — кивнул он на Клепикова. — Он вместе со своим папашей удобрения возил, всё знает…
— Да ничего я не знаю!.. Что ты ко мне привязался? — замахал руками Дима. — Ребята, скажите вы ему, чего он опять на всех наговаривает… Выдумывает невесть что…
— Да, Федя, это уж слишком! — возмутилась Таня. — Может, и в самом деле тебя отец настраивает?
— Ты… ты про моего отца не смей! — задохнулся Федя и, повернувшись, размашисто зашагал к тропинке, которая вела через Можайку.
— Стрешнев, вернись! Нельзя через реку! — крикнула Таня.
Она понимала, что Федя сейчас уведёт ребят за собой. И верно, несколько мальчишек направились вслед за ним.
Таня догнала Федю у начала тропинки, попыталась удержать его. Но тот увернулся и продолжал упрямо и молча спускаться к реке. А сзади по тропинке уже шли остальные мальчишки.
«Это он нарочно, чтобы меня позлить», — подумала Таня и, вглядевшись в белёсый туман, опустившийся на реку, опять бросилась за Федей и схватила его за руку. Потом заставила подошедших школьников встать в затылок, отослала Федю в самый хвост цепочки и первой спустилась с берега к ледяному припаю. Осторожно попробовала ногой его прочность и только после этого вступила на лёд.
— Идите за мной! Держите дистанцию. В сторону не забирать! — приказала Таня, хотя из-за тумана совсем не видела тропки и шла почти наугад.
— Зря ты это, Федька, — с досадой сказал Саша. — Хорохоришься, как петух…
— А кричать на меня можно? А про отца так можно?
Мальчишки с трудом различали в тумане Танин силуэт.
Но что это? Таня почему-то забирает вправо, к кустам ольшаника у противоположного берега реки, где незамерзающая полынья… А Таня, наверное, не знает о ней.
— Влево бери, влево! — в один голос закричали Саша с Федей, бросаясь вперёд.
Но было поздно. Таня заметила тёмный круг полыньи, когда лёд под ней уже треснул. Вскрикнув, она свалилась в воду. Судорожно схватилась за ледяную кромку, но лёд обломился.
Ледяная вода обожгла её тело, дыхание перехватило.
К краю полыньи подполз Саша, за ним Федя и Улька. Они протянули девочке руки и помогли выбраться на лёд.
— Зачем ты вправо пошла? Мы же кричали тебе… — растерянно забормотал Саша.
— Ты не стой, зазябнешь, — посоветовала Настя. — Бежать надо.
— Да, да! Я побегу… — согласилась Таня, стуча зубами.
Глава 16
Девочки привели Таню домой, растёрли её водкой, заставили проглотить две таблетки аспирина и, закутав в одеяло, уложили в постель.
Дима предложил немедленно сбегать за доктором.
— Да ни к чему вроде, — остановила его бабушка Фёкла. — Я вот Таню ещё горячим чаем с малиной да мёдом напою… К утру всё как рукой снимет.
— А всё это Федькины штучки, — вполголоса заговорил Дима, обращаясь к Насте и Любе. — Сунул Таню в полынью, устроил ей ледяную купель… Да что он, Федька, с цепи сорвался?..
— Никто её никуда не совал! — вырвалось у Насти. — Сама виновата… Распоряжаться вызвалась, командовать. Как она на Федю-то кричала… Словно сам председатель Фонарёв.