— Зима-то чего понаделала, — улыбнулся Саша, останавливаясь около старого дуба, на одном из сучьев которого приютился белый медвежонок с поднятой лапой.
— Здорово!.. Такое не всегда увидишь, — согласился Федя. — Вот бы где урок рисования проводить…
— Это же прямо художественная выставка, — подхватила Настя.
Вскоре лыжники добрались до Епишкиного оврага. Саша проложил лыжню, и ребята начали скатываться вниз.
Ромка и Дениска во всём повторяли старших. Потом им это надоело, и они принялись обследовать склоны оврага. В одном месте, наторив лыжню, можно было прыгать с трамплина; в другом получалось что-то вроде слалома: несёшься, лавируя между деревьями, так что дух захватывает.
Старшеклассники совсем забыли про младших ребят.
Неожиданно к Феде подъехал Дениска.
По его возбуждённому лицу и испуганно блестевшим глазам Федя сразу понял: с Ромкой что-то случилось.
— Сверзился куда-нибудь? Ногу поломал?
— Да нет… — торопливо заговорил Дениска. — Он только нос расквасил… И лыжа у него напополам.
— Вот пацаны!.. И чего увязались с нами? Где он?
Ромка сидел на дне оврага с перемазанным кровью лицом и, пыхтя, отвязывал от валенок намертво привязанные лыжи. Вернее, задние их половинки, так как передние концы были неизвестно где. Кругом на синеватом снегу рдели алые пятна крови.
Федя бросился к братишке и принялся ощупывать ему голову, руки, ноги. Нет, кажется, переломов нет, только нос у Ромки стал как спелая слива да на лбу была содрана кожа.
Федя окинул взглядом склон оврага, заросший разлапистыми елями, с заснеженной площадкой посредине. С неё Ромка, видимо, и прыгал, как с трамплина.
— Та-ак, всё ясно, — вслух подумал Федя. — Трамплинчик выискал… Рекорд задумал поставить…
— Я бы съехал… — зажимая варежкой нос, оправдывался Ромка. — Только там камни какие-то попались…
— Какие тебе камни в Епишкином овраге! — удивился Федя. — Отродясь не бывало…
— Да говорю тебе, камни, — упорствовал Ромка. — Я сам щупал.
Покачав головой, Федя поднялся до Ромкиного «трамплина», снял лыжи, разгрёб ногой снег и действительно нащупал что-то твёрдое. Потом разгрёб ещё, присел на корточки, пошарил руками и, наконец выпрямившись, пронзительно свистнул.
— Ребята! Скорее сюда!
Вскоре к «трамплину» подъехали Саша и Улька.
Заметив пятна крови на снегу и сливовый Ромкин пос, Сашка вызвался оказать Ромке первую помощь.
— Ладно, обойдётся, — отмахнулся Федя. — С него как с гуся вода. Наш Ромка клад нашёл.
— Какой клад? Где?
Ребята забрались на «трамплин» и принялись осматривать находку.
— Погоди, погоди! — первым догадался Сашка. — Так это же минеральные удобрения!..
— А я что говорю, — подхватил Федя. — Чем не клад?
И верно: под слоем снега лежала большая куча затвердевшего порошка сероватого цвета.
— А что это может быть? — обратился Федя к Сашке, которого ребята в школе звали «главным теоретиком».
Летом Сашка с увлечением работал в школьной бригаде, ставил десятки опытов с использованием минеральных удобрений, умел рыться в сельскохозяйственной литературе и всегда мог дать нужную справку.
На пришкольном участке он брался за самые неожиданные дела: пытался вырастить арбузы и дыни, снимал с грядки по два урожая картофеля в год, сумел получить гибрид огурца с тыквой, который потом долго красовался на школьной выставка. Всё ему хотелось узнать, проверить на опыте.
Как-то раз Федя с Сашкой обнаружили в лесу пчелиный рой. Была пора роения, и пчёлы густо облепили толстый ствол дерева. Ребята решили, что такую находку упускать никак нельзя. Они сбегали домой за дымарем и начали загонять рой в корзину. Но тут Сашка остановил приятеля. Он вспомнил фотоснимок из одного журнала, где был изображён пчеловод с привившимся у него на руке роем, и предложил для интереса проделать то же самое.
— Так упустим же… Да и покусать пчёлы могут здорово, — возразил Федя.
— Попытка не пытка! — Сашка засучил рукав рубахи и, приблизив руку к пчелиному рою, приказал Феде дымить.
Тот осторожно направил струйку дыма на рой. Пчёлы зашевелились, задвигались, начали переползать на руку, и она вскоре покрылась живой, шевелящейся шапкой.
Но пчёл было так много, что они не могли уместиться на руке и полезли на плечо, потом стали подниматься к подбородку.
Чуть побледнев, Сашка стоял не шевелясь. Вскоре его подбородок и щёки покрылись пчёлами, словно заросли бородой.
Наконец пчёлы успокоились, и Сашка осторожно направился к школьной пасеке.