Наконец пробились первые ростки. Потом они окрепли, налились соками, густо зазеленели.
Однажды чуть свет к Феде в дом ворвались Улька с Сашей и потащили его в поле:
— Есть всходы, есть!
Около картофельного участка уже толпились школьники. Они не сводили глаз с поля, которое вдоль и поперек было прошито строчками всходов.
Откуда ни посмотри — с каждой стороны видны ровные, словно отбитые по шнуру, рядки. Поле напоминало большую тетрадь, аккуратно расчерченную прямыми зелеными линиями.
Вскоре Федя с Улькой вывели на картофельное поле культиватор — машину на колёсах с острыми лапами-мотыгами.
Сначала Федя вёл трактор осторожно, медленно, на первой скорости, а Улька пристально следил за лапами культиватора — не срезают ли они всходов. Но нет, картофельные рядки были прямые, ровные, и машины не повредили ни одного растения.
Ребята сделали один заход, второй, третий… Осмелев, Федя переключил трактор на вторую скорость, потом на третью…
Палит солнце. Вьётся — серая пыль за культиватором. Двое ребят и большое поле… Они проехали от межи до межи и повернули обратно. И опять от края до края…
А вслед за культиватором шагали колхозники, школьники, дотошно проверяли взрыхлённую землю, отыскивали повреждённые всходы. Нет, всё в полном порядке. Теперь засаживай картошкой хоть сотни гектаров, в поле не нужны больше ни тяпки, ни мотыги — все посевы обработают трактористы со своими умными машинами.
— Когда я тебя дома-то увижу? — вздохнув, Евдокия сунула Феде узелок с домашней снедью. — Совсем ты полевым человеком заделался… Словно на юру живёшь, на семи ветрах…
— Скоро кончим… Считанные гектары остались.
— А не сорвётесь, в лужу не сядете?
— Не должно, мама. У нас же расчёт, техника, — сдержанно ответил Федя.
Евдокия долго стояла на конце загона и задумчиво смотрела вслед ребятам. Кто же они теперь, эти школьники? Пахари, мужики? Да нет, какие они мужики! Евдокия хорошо помнит, как её Прохор пахал землю сохой. Полоски были узкие, маленькие, а сколько труда вкладывалось в них! Борозды получались мелкие, кривые, рубаха на спине пахаря покрывалась солью, лошадёнка выбивалась из сил. Потом началась колхозная жизнь, пришли трактористы со своими машинами и стали людям добрыми помощниками. Они, как богатыри из сказки, взяли на свои плечи труд сотен людей.
А вот сейчас и ребята взвалили на себя такую ношу, которая раньше была под силу чуть ли не десятку семей. Это ли не богатыри! Только бы выдюжили, не отступились! Дай-то им удачи!
— Выдюжат, — задумчиво заметил Прохор Михайлович. — Ты это, мать, верно про жизнь на семи ветрах сказала. Большой они год прожили, наши ребята. Трудный, беспокойный… Все ветра их обдували, насквозь пронизывали, а они не отступились, в закуток не спрятались, в сторону не свернули… Значит, и дальше выдюжат, твёрдо по земле шагать будут.
