нию и минировать дома, чтобы сравнять Одес-
су с землей. Все это могло оказаться кошмарной
правдой, если бы не стремительное наступление
Красной Армии. Понятно, что после такой пани-
ческой информации двери нашего дома были на-
глухо закрыты.
20
Вечером 8 апреля, когда стемнело, в наши две-
ри тихо постучали. Все замерли на месте. А вдруг
показалось? Постучали второй раз, настойчивее.
В квартире началась паника: бабушка просила
Сережу спрятаться под кровать, мама затолкала
меня в шкаф. А больной дед спал в дальней ком-
нате и ничего не слышал. Когда громко постучали
в третий раз, женщины пошли открывать дверь, принимая удар на себя. Последовал разговор:
«Кто там?», «Свои», «Кто свои?», «Красная Армия.
Разведчики». Дверь открыли и в комнату вошли
два обросших щетиной мужика в ватниках и со
звездочками на ушанках. Объятия, поцелуи, сле-
зы радости я уже видела своими глазами, выско-
чив из шкафа. Лида спросила стоявшего впереди, по виду командира: «Дяденька, как Вас зовут?».
«Андрей». И тогда от полноты чувств Лида по-
обещала: «Будет сын – назову Вашим именем!».
Бабушка бросилась к плите разогревать чай. Но
разведчикам было не до чая. Они спешили вы-
полнить боевое задание. Оказалось, небольшой
конный отряд, ожидая наступления темноты, скрывался около нашего дома в Водяной балке и, попутно, вел наблюдение. Выяснив, что немцев
в доме нет, они рискнули зайти, чтобы уточнить
дорогу в село Нерубайское. Им повезло. Дорогу
у нас знали все. За Нерубайским в селе Малая
Фомина Балка жил старший брат бабушки дед
21
Иван. Этот путь по улице Балковской, под Пере-
сыпский мост по Хаджибеевской дороге и далее
пять километров пешком вдоль Хаджибеевского
лимана много раз проделывал каждый из нас. Но
в городе еще были немцы, а боестолкновение с
ними могло сорвать задание.
Тогда Лида вызвалась, точнее, напросилась
показать им окружной путь через Слободку и
Усатово. Почему Лида, восемнадцатилетняя дев-
чонка, младшая в семье? Во-первых, старшие
никогда не пробовали садиться на лошадь, а она
посещала спортивную секцию при ипподроме
и была неплохой наездницей. Во-вторых, надо
было знать мою тетю: отчаянная и своевольная, она жаждала приключений. И они отвечали ей
взаимностью, т.е. всегда с ней происходили. По-
сле войны она сменила лошадь на «железного
коня». Стала чемпионкой и рекордсменкой Со-
юза и Украины по мотокроссу и шоссейным мо-
тогонкам. Одесситы старшего поколения, навер-
ное, помнят такой аттракцион: в Городском саду
на Дерибасовской стоял шар из толстой прово-
локи. Внутри него мотоциклисты выполняли
разные рискованные трюки. С ними наравне
работала единственная на весь Союз женщина, как и мужчины выполнявшая мертвую петлю.
Конечно, читатель догадался, это была именно
она – моя тетя Лида.
22
Короче, не слушая увещеваний родни и не
принимая возражений разведчиков, Лида оде-
лась, вскочила в седло и растворилась с отрядом
в ночи. Вернулась она на следующий день в со-
провождении разведчика. Он забрал лошадь и
поскакал обратно. Лида на расспросы не отвеча-
ла. Сказала только, что туда добрались нормаль-
но, а на обратном пути их обстреляли. Но обо-
шлось. Видно было, что Лида «не в себе». А вече-
ром, не выдержав, рассказала о том, что было в
Нерубайском. Отступающие фашисты согнали в
церковь и расстреляли в ней местных жителей: женщин, детей и стариков. Пожилой разведчик
не пустил ее в церковь, сказав: «Деточка, тебе не
стоит туда идти!» Но видно разговоров об этой
трагедии было достаточно, чтобы повергнуть
тетю в шоковое состояние. Говорили, что фаши-
сты соорудили из трупов пирамиду и на ее вер-
шину посадили мертвого священника.
Я не знаю, какое задание было у разведчиков, выполнили они его или опоздали, но история на
этом не оканчивается...
Одесса бурно праздновала свое освобожде-
ние. Утром 11 апреля, когда взрослые еще отсы-